Катарсис - страница 10

Шрифт
Интервал


Дома Минска таили в себе кристалл истории, хотя многие были реконструированы или еще находились в ремонте, но все же в столице Беларуси был непередаваемый порыв культурного кода. Авраам размышлял о своем сне и казалось, что вот-вот он может обжечься о тернистые корни своей чувственности и утонуть в море психоза.

Тихая прогулка двух ленинградцев была неспешной, хотя время уже начинало поджимать их путь, как вдруг Андреевский заметил очень любопытную картину. Человек явно славянского происхождения стоял возле подъезда одного из старинных домов в чистом костюме у него были воздушные усы цвета древесного угля. Этот человек размеренно покуривал в трубку и глядел куда-то вдаль, рядом с ним возле подъезда играли деревяшками маленькие дети: мальчик и девочка. Они были тихими, и, если бы не пыль от строительных материалов на лице можно было сказать, что они сами маленькие ангелы с полотна Санти. Андреевский остановился, вкушая прелесть обстановки. За ним остановился и Кузнецов, который продолжал жадно пережевывать бублик.

Из дома вдруг вышел старый мужчина с жидкими седыми волосами, но в очень качественном черном костюме на его опухших пальцах красовался старинный перстень.

– Ясно, Чеслав нам больше не о чем с тобой говорить! – хлопнув подъездной дверью, начал спускаться по парадным ступенькам пожилой гражданин.

– И больше не приходите сюда! – яростно кричал из окна первого этажа худой, долговязый мужчина с острыми и тонкими губами и пушистыми волосами, которые уже начинали выпадать кусками.

– Пошли, что встал! – пожилой человек обратился к мужчине, которого увидел Андреевский самым первым.

Мальчик и девочка встали и подбежали к старику обняв его, но тот черство оттолкнул их, произнеся при этом – «Быдло»!

Мальчик упал на копчик, девочка же устояла на ногах. Стоит отметить, что детям на вид не было больше десяти лет.

Андреевский переполненный гневом подбежал к детям и поднял обоих с пола, они плакали, но старый и средних лет мужчины даже не повернулись. Выбежал, как затем оказалось отец детей, обняв детей он прокричал пару фраз на польском уже растворившимся в улице мужчинам.

– Здравствуйте, меня звать Чеслав. Спасибо, что не прошли мимо моих деток.

– Добрый день… – но разговор перебила девушка, которая вышла из квартиры. Она была в дрянном платье синего цвета на плече у нее висело конопляное полотенце, и ее мужская походка выдавала в ней крестьянку, но при этом ее словно внеземная красота, несла ангельский облик детей этой семьи. Она быстро взяла детей за руки и загнала их в квартиру.