Киев
Иегуда отложил перо и перечитал записанное на языке иудеев пятистишие. По-славянски это звучало бы примерно так:
«Тот, кто первый среди самых главных, тот, кто украшен диадемой «Конечный и Первый»,
тот, кто слышит шепчущий голос и слушает громкую речь и язык – да хранит их
как зеницу ока и позволит им жить, вознесясь высоко, подобно Нахшону20, как первым
людям правды, презирающим выгоду, дарующим любовь и доброту, представляющим милостыню,
стражей спасения, чей хлеб всегда доступен каждому страннику и прохожему».21
Иегуда не всегда жил в Киеве. Он поселился тут около десяти лет назад, скопив достаточное состояние для того, чтобы заниматься ростовщичеством. Иегуда выбрал этот город, расположенный на перепутье дорог, соединявших восток и запад, впечатлившись ощущением великих грядущих свершений, прямо-таки витавшим в здешнем воздухе. Киев кипел желанием первенствовать и богатеть, а значит, имел существенный спрос на серебро.
Прежде Иегуда занимался торговлей невольниками и попутно наживался на сделках с серебром и золотом. На одних торжищах предприимчивый иудей покупал драгоценные слитки и монеты по низкой цене, а на других продавал или менял по более высокой. В торговых сообществах от Регенсбурга до Итиля Иегуда бар Исаак Левит был известен как расчётливейший лихоимец и успешливый купец.
Теперь же, осев в Киеве и обеспечив себя и семью доходом от ростовщичества, он получил возможность вести размеренную жизнь, а заодно и предаваться любимому занятию. Немногие из его именитых знакомцев и торговых сорядников ведали о его увлечении. Зато о его страсти были осведомлены держатели книжных лавок всех крупных городов, которые иудейский купец посещал по торговым делам. Иегуда являлся завсегдатаем подобных заведений. Он обожал поэзию и сам сочинял стихи. Куда бы ни приводили его пути многолетних скитаний – в Прагу, Регенсбург, Кордову, Константинополь, Бердаа, – он всюду скупал поэтические сборники, тратя на то немалые средства: книги были весьма дороги. Но ведь монеты для того и наживаются, чтобы позволить себе удовольствия. А Иегуда был ценителем изысканных, возвышенных удовольствий. Под личиной ловкого дельца скрывался человек тонкого душевного устройства, остро чувствующий красоту слова.