Еще один человек хотел сократить свое и без того краткое существование. Еще один человек собирался отказаться от жизни. Нынешние времена исполнены печали. Люди чаще умирают по собственному желанию, чем на войне и от рук убийц. Количество желающих поскорее покинуть этот мир приводило в изумление. Удовольствия разлились целым океаном, но он был не глубже мелкого пруда. Многие из тех, кому повезло с деньгами и умом, жили в пустоте и скуке, уйдя в свой тесный мирок. Общественная система угнетала не только нищих, но и состоятельных.
Самоубийцей из здания Сан-Пабло был сорокалетний мужчина с ухоженным лицом, его волевой, почти лишенный морщин лоб украшали пепельные волосы средней длины. Его эрудиция, накопленная многолетними упражнениями, вот-вот обратится в прах. Он владел пятью языками, но ни на одном из них он не мог изъясняться с самим собой; ни один из них не подходил, чтобы понять, о чем говорят внутренние призраки. Его душила депрессия. В его жизни не было смысла. Он ничем не восхищался.
Теперь его манил только последний миг. Это чудовищное явление, которое называют смертью, вызывало такой ужас… но вместе с тем казалось волшебной палочкой, способной облегчить тяготы человеческой жизни. Ничто, казалось, не могло отвратить этого человека от намерения покончить с собственной жизнью. Он посмотрел вверх, как будто хотел освободиться от своего последнего поступка, потом посмотрел вниз и сделал два быстрых шажка, совсем не думая, что может упасть. Толпа внизу в ужасе загудела в уверенности, что он прыгнет.
Некоторые зеваки грызли ногти от напряжения. Другие не моргали, чтобы ничего не упустить. Человек ненавидит боль, но все же она его манит; он боится катастроф, ран и несчастий, и все же они приковывают к себе его взгляд. Исход этого действа вызвал бы у зрителей тревогу и бессонницу, но они и не думали расходиться. В отличие от замерших пешеходов, водители, что стояли в пробке, нетерпеливо жали на клаксоны. Некоторые высовывали голову из автомобилей и вопили:
– Прыгай уже, кончай представление!
Пожарные и начальник полиции поднялись на крышу здания, чтобы отговорить мужчину от самоубийства. Безрезультатно. В срочном порядке вызвали известного психиатра. Ему удалось войти к мужчине в доверие и убедить его подумать о последствиях, но… и это было тщетно. Самоубийца знал, что это только психологические техники, он уже четыре раза лечился у психиатров, всё безуспешно. Он кричал: «Еще один шаг, и я прыгну!» Он был уверен в одном – или просто верил: смерть принесет покой. Он принял решение без оглядки на публику. Его разум зациклился на своей фрустрации, бередил свои раны, подливал масла в огонь тревоги.