– Есть напитки, которых я не знаю? Самогонка, небось?
Святая простота алкоголика меня смутила. Но Продавец надежды улыбался. Он умел сохранять спокойствие в непростых ситуациях. Он обернулся на меня, и его взгляд говорил: «Не переживай, я умею работать с тяжелыми случаями».
Мой разум вскипел. Я подумал, не уйти ли мне домой. Следовать за эксцентричным бродягой – это еще ладно, но идти в обнимку с непредсказуемым пьяницей – уже слишком. Всякое может случиться.
Глава 10. Мой дом – весь мир
Мы с Учителем и Бартоломеу покинули толпу под всеобщие рукоплескания. Некоторые нас фотографировали. Я отворачивался, чтобы не попасть в кадр, но несчастный Сладкий Голосочек позировал вовсю. Учитель не обращал на него внимания, и я подталкивал его вперед, чтобы не светиться. Этого только мне не хватало – быть нянькой для пьяницы. В толпе были и журналисты.
Когда мы прошли три квартала, меня одолели сомнения. Я подумал: «Что я здесь делаю? Куда мы идем?» А мой попутчик не думал ни о чем. Он был счастлив стать частью компании; меня же это напрягало.
Я смотрел в небо и пытался расслабиться. Учитель поглядывал на меня с улыбкой, как будто прочел мои мысли. Я был уверен, что мы направляемся к нему домой. Судя по его одежде, он был очень беден, может быть, жил на съемной квартире. Наверное, в ней не очень много комнат; но, учитывая, с какой уверенностью он позвал нас с собой, Учитель должен быть хорошим хозяином, и у него наверняка найдется комната для меня и для Бартоломеу. Хотя бы потому, что спать в одной комнате с пьяницей противоречит здравому смыслу.
Может быть, моя комната будет скромной, но удобной. Может быть, матрас будет не на пружинах, а из пены, и после сна не будет болеть спина. Может быть, постельное белье будет старое, но чистое. Может быть, в холодильнике не окажется дорогой еды, но найдется что-то полезное; а я ведь устал и проголодался. Может, может, может – все может быть, а уверенности нет.
По пути Учитель махал рукой детям, здоровался со взрослыми, помогал поднести тяжелые сумки. Бартоломеу тоже всех приветствовал, он кланялся даже деревьям и столбам. Я какое-то время сопротивлялся, но потом, чтобы не показаться угрюмым, скромно поднимал руку в знак приветствия.
Большинство людей улыбались Учителю в ответ. Я размышлял: «Откуда у Продавца надежды столько знакомых?» А они не были знакомыми. Просто он так жил. Каждый встречный – это человек, каждый человек – его ближний, каждый ближний – не незнакомец. Он здоровался просто так, для удовольствия. Я никогда еще не видел никого, такого оживленного, доброго и общительного. Он не просто продавал надежды, он жил ими.