Джулия застыла, её лицо стало бледным от шока. Её глаза широко раскрылись, она не могла поверить в услышанное.
– Что…? – прошептала она, не в силах поверить в его слова. – Но… как она могла? Я.. я не думала…
Антуан, чувствуя, как напряжение растёт в воздухе, продолжил:
– Я ошибался, Джулия. Я всегда ошибался, и теперь понимаю, как всё могло быть по-другому. Почему я не прислушался к тебе… Почему я не боролся за нас!
Джулия не могла больше сдерживать слёзы, но она всё равно стояла, не отводя взгляда от Антуана. Она не знала, что чувствовать – облегчение или боль. Она почувствовала, как его слова, тяжёлые и откровенные, разрушили её мир.
– Ты не мог знать, что я чувствую… – тихо сказала она, её голос задрожал. – Ты не знал… Не знал, что я ждала. Я ждала твоего шага, а ты… ты остался в стороне. Мне казалось, ты всегда любил её, а я.... я просто… Увидела, как вы… и мне стало ясно.
Антуан почувствовал её растерянность, но он не мог отступить. Он знал, что сейчас или никогда.
– Джулия, я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы ты знала: я не любил Риту. Я любил тебя всё это время.
Её взгляд, полный боли и непонимания, вдруг стал мягче. Она подошла ближе и, как бы в поисках утешения, легонько коснулась его руки.
– Ты всё ещё хочешь быть со мной? – спросила она, её голос был таким тихим, что Антуан едва различал слова.
Антуан взглянул на неё, чувствуя, как тепло наполняет его сердце. Он наконец-то чувствовал, что всё может быть по-другому.
– Да. Я всегда хотел быть с тобой. Только с тобой.
Она улыбнулась, но тут её лицо вновь стало серьёзным, и она тихо произнесла:
– Ты идёшь по правильному пути, Антуан. Прошлое позади. Не жалей о нём. Строй будущее. Твоя цель – быть лучше, чем ты есть. Но помни, что эта цель не будет лёгкой. Страдания, боль… потеря – они всегда с нами. Но это цена за то, чтобы стать лучшим.
Антуан почувствовал, как её слова проникли в его душу. Они дали ему новую силу, новую цель.
– Ты права… Я буду бороться. Но я буду бороться за нас, за будущее. Я не хочу больше терять людей. Я хочу строить жизнь, а не разрушать её.
И тогда белый шум снова наполнил его сознание, но теперь он был не таким. Он уже не был просто звуком. Это был момент перерождения, момент принятия. Шум сливался с его мыслями, становясь чем-то метафорическим, символом начала нового пути.