Обескураженные звонком мысли скачут, взгляд бегает и упирается в фотографию на мудборде – настенной решетке – мое одухотворенное светящееся лицо с “Примадонн”, спектакля десятилетней давности, – молодое, худое отражение в розовом платье в шелковых бутонах. И в главной роли. Вот эту и помнят, а не меня.
Поворачиваю фотографию лицом к стене – чтоб не пялилась.
Из ранки на пальце все еще выступает кровь, и я пачкаю любимую фотографию.
«…когда они уже выходили из вагона, вдруг несколько человек с испуганными лицами пробежали мимо. Пробежал и начальник станции в своей необыкновенного цвета фуражке. Очевидно, что-то случилось необыкновенное. Народ от поезда бежал назад. Что?.. Что?.. Где?.. Бросился!.. задавило!..» Витя, Витенька, Витюша, ну давай же скорей – входящих нет, трубку не берет, обещал дать ответ еще полчаса назад. Туфли, колготки, платье нашла, тесновато, правда, но я натянула его на себя, отутюжила, лицо вечером отутюжу, если получится; по конкурсам пробежалась, реквизит собрала. Даже в театр на премьеру рискнула пойти, хотя бы одним глазочком, хотя бы только первый акт, я так соскучилась, да и премьера все-таки, нельзя не пойти. Когда дело касается театра, я сразу становлюсь маленькой девочкой с комплексом отличницы. Старая маленькая девочка. Если потом все быстро сделать, то можно и до конца спектакль посмотреть, и на подработку успеть, такси, если что, закажу. Осталась малость – найти диджея. Этот день еще напомнит о себе новыми морщинами, но мне срочно нужны деньги, иначе выгонят из квартиры. Витя, Витенька, Витюша, возьми трубку, гад.
Да уж, задавил меня поезд жизни. Может, не стоило разводиться? До сих пор донимают вопросами – что, изменил, да? предал? нашел помоложе? Надоели. Неужели, чтобы разойтись в разные стороны, обязательно кто-то должен напакостить? Что за стереотип? Или все же зря от него ушла? Он же не подлый, не обманывал, только в театре ничего не понимал. Получается, я плохая – взяла и бросила хорошего человека, сука. Не захотела не смотреть друг другу в глаза, не понимать, не слышать, не чувствовать. Он был надежной крепостью, но чужой, чужой, чужой. Да и последние месяцы из интернета не выныривал – новости, новости, новости – а как же я? Я тоже их поначалу читала, а когда окончательно одолело бессилие – бросила – не смогла больше. И мужа бросила.