– Нет, не покалечил. До этого дело не дошло, но ему досталось. Но больше, пожалуй, пострадала его гордость.
– Значит, жди от него всяческих козней.
Она было нахмурилась, но тут же снова заулыбалась.
– И все-таки, какая хорошая новость! Здорово, что ты выбил из Жиля пыль. Слышали, козочки? Досталось вашему обидчику! Поделом ему! Ах, Жолли, ты только появился в замке, а уже сколько перемен!
– Погоди, Доминика. Поговорим обо мне после. Расскажи лучше, кто еще живет в башне и чего от них ждать, чтобы мне меньше попадать впросак.
– Нашел, кого спрашивать. Я весь день суечусь возле очага. В башне и не появляюсь. Ну ладно, коли просишь, расскажу, что знаю. В башне живут господин с госпожой, его сестра, паж Фабиан и отец Жером. Их комнаты занимают второй и третий этаж. Сестра господина. Ее зовут Элинор, младше его милости. Ей всего семнадцать. До недавнего времени госпожа Элинор воспитывалась в монастыре бенедектинок. А два месяца назад господин привез ее домой. В замке болтают, что он хочет выдать ее замуж. Но только кто женится на бесприданнице? Наш господин едва сводит концы с концами.
– Если она молода и красива, желающие найдутся.
– Здесь судить не берусь. Я ее не видела.
– Как? Разве она не выходит к столу?
– Нет, она всегда кушает в своей комнате.
– Ей что, носят еду?
– Только до порога. При ней неотлучно находится служанка, приехавшая вместе с ней.
– И почему такие строгости?
– Поговаривают, что девушка сильно больна. А ведь раньше, до монастыря, она была сущий сорванец. Большей егозы я в жизни не встречала.
– Годы меняют людей, – глубокомысленно изрек я.
– Ну да, – вмешалась в разговор одна из помощниц. – Так меняют, что даже цвет глаз у ее милости стал другой.
– Откуда ты знаешь?
– Госпожа не все время сидит в своей спальне. По утрам она гуляет по саду, и я однажды с ней там столкнулась. Так вот, раньше она была смугляночка с карими глазами, а сейчас бледна, что твой мел. И глаза у нее серые.
– Болтушка, – осадила девушку повариха. – Ты могла не разглядеть толком. Если глянуть мельком, можно и ошибиться. А бледна она из-за того, что все время сидела взаперти за монастырскими стенами. Но то, что живет сейчас ее милость затворницей, это сущая правда.
– А что скажете о капеллане? – спросил я, меняя предмет разговора.
– Пускает слюни на каждую юбку. А так ничего, мужчина видный и обходительный. А уж голосина у него любой церковный хор перепоет.