».
Молодой купец, до сих пор молчавший, осмелился задать вопрос: «Но разве не опасно для государя использовать такие методы? Народ может восстать из страха или ненависти».
Макиавелли улыбнулся: «Очень точное замечание, молодой человек. Именно поэтому искусство государя заключается в том, чтобы внушать не просто страх, а трепет. Страх и ненависть действительно могут привести к восстанию. Но трепет – это страх, смешанный с уважением и даже восхищением. Борджиа мастерски внушает именно такое чувство. Он жесток, когда необходимо, но всегда оправдывает свою жестокость благом государства и народа. Он щедр к друзьям и безжалостен к врагам. Он держит слово, когда дает его, и беспощаден к тем, кто нарушает свое. В этом его сила».
Важным элементом стратегии Борджиа было также стремление заручиться поддержкой местного населения.
Герцог Валентино пригласил Никколо Макиавелли присоединиться к нему в поездке по завоеванным территориям.
Город Урбино, октябрь 1502 года, вечер, Чезаре говорил о своих ближайших военных планах, а Макиавелли слушал с той особой внимательностью, которая отличала его от других дипломатов.
«Видите ли, месье Никколо, – говорил Борджиа с легким испанским акцентом, – сила государя заключается не в количестве золота в его сундуках и даже не в благородстве его происхождения. Истинная сила – это лояльные войска, готовые умереть по одному его слову».
Макиавелли медленно кивнул, и я заметил, как его пальцы непроизвольно сжались, словно он мысленно делал заметку.
«Наемники, – продолжал Борджиа, презрительно скривив губы, – сегодня воюют за вас, а завтра – против вас. Они верны лишь тому, кто больше заплатит. Нет, синьор Макиавелли, настоящий правитель должен опираться на собственную армию».
В последующие недели Макиавелли становился все более очарованным военной стратегией герцога. Он проводил часы, наблюдая за тренировками войск Борджиа, изучая его систему командования, методы поддержания дисциплины. Много раз их беседах о войске часто затягивались до поздней ночи.
Рассвет в ноябре1502 едва забрезжил над стенами Имолы. Ночью выпал первый снег, и белое покрывало, укрывшее землю, придавало всему происходящему какую-то сюрреалистическую атмосферу.
Макиавелли стоял на небольшом возвышении, наблюдая за утренним построением солдат.