Никколо Макиавелли. Гений эпохи. Книга 2. Полет - страница 8

Макиавелли и делла Каса направились к королевскому двору для первой аудиенции. Макиавелли был безупречно одет в черное, как это было принято среди флорентийских чиновников, но его внимательный взгляд выдавал внутреннее волнение.

Людовик XII, король Франции, принял флорентийское посольство в тронном зале. Высокий, с благородными чертами лица и проницательным взглядом, он восседал на троне, окруженный своими придворными. Среди них внимательный глаз Макиавелли узрел помимо уже описанного выше кардинала Руанского, присутствовали Джан Тривульцио и Флоримон Роберте.

Джан Джакомо Тривульцио – это миланский дворянин и опытный кондотьер. Именно он, зная все секреты миланской обороны, расположение крепостей помог королю овладеть ими, перейдя на его сторону. Местное Он был вхож во все высшие круги Миланского герцогства прекрасно разбирался в хитросплетениях и настроениях местной знати. Он и кардинал были особенно опасными соперниками в переговорах. Летом 1499 года его армия практически без сопротивления взяли Геную и Милан. Король оценил все сделанное и назначил его управлять обеими городами.

Флоримон Роберте. был, как-бы сказали сегодня, – министром финансов у Карла VIII. Он был человеком исключительных способностей и знаток международных дел. Кроме того – полиглот, знавший немецкий, испанский и итальянский язык.

Против флорентийской миссии противостояли опытные, хитрые, умные противники, преследующие свои цели.

– Приветствуем посланников славной Флорентийской республики, – произнес король, когда делла Каса и Макиавелли склонились в глубоком поклоне.

Франческо делла Каса, опытный дипломат, начал свою речь с традиционных фраз уважения и дружбы между Флоренцией и Францией. Его задача была деликатной: убедить французского короля взять на себя финансовое бремя военной кампании в Пизе. Во время речи Франческо, Макиавелли наблюдал не за королем, а за его советниками, пытаясь уловить их реакции, понять расстановку сил при дворе.

Король медленно поднялся с трона, и его голос прозвучал холодно и властно:

«Гасконцы вели себя неподобающе и будут наказаны, но это дело касается интересов Флоренции, а французы только помогали ей по собственной ее просьбе, и потому все расходы, связанные с кампанией, она должна нести сама. Между нами, в Милане был заключен договор – Capitoli, и мы будем следовать его букве»