– Надо же… Неизвестный тип динозавра, и я его убил, – с досадой произнёс Райзе.
Но долго себя не корил – наука требовала чёткой фиксации. Он сфотографировал тушку, поднёс к ней зонд и извлёк небольшой образец ткани в стерильный контейнер.
Вокруг раскинулся настоящий мезозой. Лес был влажный, вязкий, как тёплая нефть, и плотный, словно пространство забылось и сжалось. Листья размером с зонты нависали сверху, из-под корней сочилась вода, воздух дрожал от жизни. Всё гудело, щёлкало, кричало, трещало, глотало и било крыльями. Где-то рядом пронёсся тень – длинношеее существо с глазами на уровне второго этажа. Где-то дальше раздался жуткий вой – смесь слоновьего рёва и скрежета железа.
Сквозь сплетение листвы пробивалось солнце – тусклое, плотное, словно медное. Лучи не были яркими, но обладали какой-то вязкой материальностью, заставляя всё сиять в золотисто-зелёной дымке. В воздухе висели пыльца, споры, мельчайшие насекомые. Райзе кашлянул.
Фильтры, встроенные в ноздри и маску, работали в автоматическом режиме: анализировали состав воздуха и выравнивали кислород до безопасной нормы. Ведь атмосфера позднего мела была обогащена кислородом – около 30%, а то и выше. И хотя дышать в ней было легче, чем в XXI веке, длительное пребывание в таких условиях могло перегрузить организм: вызвать головную боль, гипервозбудимость, вплоть до кислородного отравления.
Он сделал глубокий вдох.
Да. Это было то самое место. Не просто в прошлом. В самом сердце жизни.
Генрих взглянул на запястье. Там, вглубь кожи вживлён и закрыт панелью из композитного полимера, был встроен браслет-передатчик. Он должен был подать сигнал на базу «Мезо-9» сразу после прибытия, сообщить координаты и активировать протокол приветствия. Но сейчас экран браслета был чёрным, а по корпусу тянулась крошечная трещина, тонкая, как след от когтя. Профессору стало холодно, как будто изнутри него кто-то выливал ведро ледяной воды. Передатчик не работал. База не знала, что он здесь. Никто не знал. Он мог умереть в этом лесу, и спустя миллионы лет его кости найдут другие палеонтологи – или вообще не найдут.
Профессор выругался – негромко, по-учёному, с полузабытым немецким акцентом – и выдернул из кармана второй прибор: навигатор. Устройство, созданное для хронопереходов, не требовало спутников, но помогало ориентироваться по локальным магнитным картам, составленным ранее исследователями. Оно тоже молчало. Экран был мёртв. Генрих постучал по корпусу. Ноль реакции. Он помнил: спутников здесь нет. Ни одного. Ни ГЛОНАССа, ни GPS. В мезозое над головой было лишь солнце, звёзды и, быть может, птерозавры.