Она замолчала, будто слова застряли у неё в горле, как рыбья кость. Её пальцы дрожали, когда она провела по обложке, оставляя на пыльной поверхности след, похожий на след от слезы.
– Она дала мне карандаш. Сказала: «Если это бред – запиши. Пусть он станет реальным».
Я открыл тетрадь. Страницы были испещрены строчками, но половину из них кто-то старательно зачеркнул – чёрной тушью, почти срывая бумагу.
Кто это сделал?
Она улыбнулась – невесёлой, кривой улыбкой.
Они. Те, кто решает, что правда, а что нет.
Я перевернул страницу. В углу мелким почерком было написано:
«Иногда я слышу, как чернила кричат». И тогда я понял, почему она пришла.
Не за лечением. А за свидетелем.
Среди чёрных строк я искала белые пятна, как лужицы молока
на дне пустой бутылки.
А ещё белые пятна пахли ластиком – тем самым, треугольным, из детства.
Им стирали двойки в дневнике, но он оставлял грязные следы, будто признание:
«Да, здесь было что-то, но мы это уничтожили».
Я собирала эти крошки – скатывала пальцами в шарики и прятала под подушку.
Во сне они превращались в буквы, которые нельзя прочесть.
Ты говорил —
«Пиши о нежности». Но как?
Когда пальцы помнят только шрамы от верёвок,
а губы – вкус йода
и больничных таблеток. Я попробовала.
Вот:
Нежность – это когда ты вытираешь чужую кровь
и не брезгуешь. Когда читаешь зачёркнутые строки и понимаешь их лучше, чем те,
что остались.
Когда кто-то
держит твою руку
в отделении для буйных, и это —
самое тихое место на земле.
Я поднял глаза. Она смотрела в окно, где дождь начинал стучать по стеклу тем же ритмом, что и её пальцы по столу.
Это… не совсем нежность, – сказал я.
Она повернулась. В её взгляде было что-то хрупкое, но не сломанное.
Нет. Это – правда. А правда всегда нежнее лжи.
Тетрадь лежала между нами, как рана, которую нельзя зашить, но можно – рассказать.
ГЛАВА 14
Библиотекарша-призрак
Она достала из тетради пожелтевшую фотографию – будто вырвала страницу из чужого сна. На снимке: женщина в очках с одним стеклом, словно один глаз у неё видел мир, а другой – то, что за его границами. За её спиной – полка с кривой табличкой «Заблудшие книги».
– Мария Абрамовна… – сестра провела пальцем по фотографии, оставляя след на пыльном лике. – Знаешь, как она меня лечила?
Она приносила книги с «ошибками».
«Преступление и наказание» – без эпилога.