– Стой! – сквозь сон услышал он грозный окрик. Попытался открыть глаза, но они не открывались. И только когда почувствовал, что кто-то его сильно трясет за плечи, наконец проснулся и осознал, что лежит на дне повозки ничком и тычется лицом в солому.
– Что случилось? – испуганно спросил он. – Где мы? – И стал судорожно озираться по сторонам.
– Застава! Дозорщики идут, – тихо произнес Готфрид и кивнул в сторону приближающегося к ним стражника.
Петр вздрогнул. Выглянул из-за плеча возницы и увидел вооруженных стрельцов в красно-коричневых кафтанах, которые перегораживали решеткой дорогу, а двое с саблями не спеша направлялись к повозке. «Ну вот и конец твоему путешествию, лекарь, – подумал он. – Сейчас тебя арестуют, закуют в железа и, как вора, в кандалах отправят обратно в Москву на расспрос в съезжую избу Разбойного приказа. Господи! – воскликнул он про себя. – За что ты меня караешь?»
Он стал истово креститься, а в его воспаленном мозгу в это время стали возникать картины одна страшнее другой. Вдруг в голове мелькнула мысль: «Бежать! – Но он тут же обуздал свой безумный порыв: – Куда бежать? И почему? Разве я преступник? В чем я виноват? А кроме того, на следующей же заставе меня схватят, скрутят веревками и кнутом погонят по грязи к Москве». Он воздел руки к небу и, прошептав молитву, попросил у Бога защиты. А когда увидел, что стрельцы приближаются, обмяк, обхватил свою сумку с хирургическими инструментами и, подумав про себя: «Как будет угодно Богу!» – отдался на волю судьбы…
– Кто такие? Отколь и куда едете? Есть ли что запретное для провоза? – спросил дозорщик с насупленными бровями, видимо старший.
Готфрид, спрыгнул через борт повозки и подошел к стрельцам.
– Мы московские доктора и едем в сопровождении стрельцов по распоряжению главы Аптекарского приказа в Белгородское воеводство по ягодной повинности. Ничего запретного не везем, – сказал он.
– Имеешь ли подорожную бумагу или проезжую грамоту? – допытывался дозорщик, при этом он заглянул в повозку и всмотрелся в каждого, как бы выискивая в них подозрительные черты.
Сердце у Петра готово было выпрыгнуть из груди. Он отвернулся и старался не смотреть на стрельца таможенной службы, чтобы не вызвать у того подозрения.
– Как не иметь, – ответил Готфрид и, вынув из-за обшлага кафтана бумагу, протянул стрельцу.