Но, как это часто бывает, даже в самых тяжелых испытаниях всегда есть свои плюсы. Теперь Илонка стала не просто новым сотрудником, а настоящим, полноправным членом рабочего коллектива. Она прошла своеобразное крещение, закалилась в горниле общих трудностей. Она нашла новых друзей и знакомых, чьи лица, еще недавно чужие, теперь казались родными. Их смех, их совместные шутки, их поддержка в поле и в холодном бараке – всё это выковало невидимые, но крепкие узы. Эта «морковка» стала не просто трудовой повинностью, а незабываемым опытом, настоящим обрядом посвящения, который навсегда оставил свой след в её памяти и сердце.
Городская одиссея и прозрение под микроскопом
По возвращении из морковного плена, Илонка, хоть и закаленная, но измотанная до последней нитки, поняла одну простую истину: ежедневные марш-броски из деревни на работу – это не просто утомительно, это самоубийственно. Осень, как заправский дирижер, набирала обороты, играя симфонию из промозглого ветра и проливных дождей. Преодолевать каждое утро три километра через продуваемое всеми ветрами поле, где каждая кочка казалась засадой, а каждая лужа – бездонным болотом, а потом возвращаться вечером через это же поле в кромешной тьме, было не просто некомфортно, а откровенно опасно. К тому же, вторая смена, которая для не достигшей 18 лет Илонки заканчивалась раньше, чем для взрослых, оставляла её наедине с отсутствием транспорта и деревенской тьмой. Наверное, это была судьба, или, по крайней мере, очень убедительная причина искать жилье рядом с заводом.