Алекс и Мария покинули Институт перспективных исследований, оставив за собой суету криминалистов. В машине царило напряженное молчание. Алекс крепко сжимал в кармане цилиндр, ощущая его пульсацию. Шёпот Лизы, который он слышал мгновения назад, не выходил у него из головы. Это не могло быть случайностью.
Мария нарушила тишину. «Вы уверены, что хотите поехать в участок сейчас? Я могу отвезти вас домой, если вам нужно прийти в себя.»
Алекс покачал головой. «Нет. Мне нужно узнать больше. И поговорить с Петровым. Чувствую, он что-то утаивает. Что-то, что он знает о моих… особенностях.»
Они направились к центральному управлению полиции. Внутри царила привычная для такого позднего часа суматоха: звонки, гул разговоров, шорох бумаг. Кабинет Петрова, как всегда, был завален старыми отчётами и чашками из-под кофе. Сержант сидел за столом, массируя виски.
«Алекс, Мария,» – Петров поднял голову, его лицо выражало усталость. – «Что-нибудь нашли в лаборатории?»
«Профессор Лебедев,» – начала Мария. – «Рассказал о гипотезах доктора Смирновой про параллельные реальности и её „резонаторе многомерности“.»
Петров вздохнул. «Да, Лебедев. Он всегда был на грани между гениальностью и паранойей. Как и Смирнова, впрочем.» Он взглянул на Алекса. «Ты же помнишь, Волков, как это бывает. Люди, которые видят слишком много, часто начинают видеть то, чего нет.»
Алекс проигнорировал его намёк. «Петров, скажи мне правду. Ты ведь не просто так позвал меня на это дело. Ты знаешь, почему.»
Петров откинулся на спинку стула, скрипнули пружины. Он смотрел на Алекса долгим, изучающим взглядом. «Хорошо. Да. Я позвал тебя, потому что это дело… оно твоё дело. Ты был единственным, кто тогда поверил мне, когда все остальные решили, что я сошёл с ума.»
Мария переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, что разговор приобретает личный характер.
«Когда Лиза… исчезла,» – Петров понизил голос, – «никто не мог найти никаких следов. Но ты, Алекс, ты говорил о странных вещах. О том, что она не просто исчезла. Ты говорил о сдвиге. О том, что её вырвало из реальности.»
«Потому что это правда,» – твёрдо произнёс Алекс. – «Я видел это. На секунду. Мир вокруг неё… он изменился. Цвета исказились, звуки стали не своими. А потом её не стало.»
«Все думали, что это был посттравматический шок. Галлюцинации,» – Петров кивнул. – «Но я… я тебе поверил. Потому что за свою карьеру я видел достаточно необъяснимого. И когда я приехал на вызов в дом, где нашли Смирнову, и увидел эти… трещины на полу, этот странный запах, я сразу вспомнил твои слова. Твою историю.»