Папа рванул следом. Особо долго не размышляя о способах возвращения блудной жены, он просто «украл» меня, пока бесхозная коляска с младенцем стояла у подъезда. Раньше народ мог позволить себе такую роскошь: бросить ребенка в коляске на улице и уйти домой «на минутку», как пояснила мне мать.
Каким-то образом мать вычислила отца в городе, нашла у друзей, он не успел улететь. С доблестной милицией приехала и забрала меня, восстановив свой статус-кво. Дело «о похищении» заводить не стала, он мой отец, имел на меня те же права, что и она, но подала на развод. Все. Папа исчез из моей жизни на добрых 5,5 лет, напоминая о себе лишь алиментами.
Самое время уделить внимание отношениям, которые сложились между матерью и бабкой. Как я уже написала, был один сплошной скандал, который не заканчивался никогда. Он мог затухать, переходить в состояние устойчивой конфронтации и ненависти, чтобы потом возобновиться с новой силой. Взаимные претензии, угрозы, обвинения, злость, агрессия. Я болталась между ними, меня использовали как рычаг давления, возможность манипулировать друг другом. Я даже не могу точно сказать, был ли хоть один тихий день в моей жизни.
Маменька всегда стремилась к побегу. Поэтому могла уйти на работу в понедельник, а вернуться в четверг. Где она была и что делала, можно представить. Бабка звонила ей на работу, давала мне трубку, в которую я плакала и просила маму вернуться. Она обещала и не приходила. Возвращалась тогда, когда считала нужным. Ее основным алиби была идея, что она «устраивает свою личную жизнь». Бабка ее загулы считала весьма сомнительным способом найти достойного партнера для отношений. Потому что тот, кто действительно мог составить ей достойную партию, ее не привлекал. Она всегда кидалась на «плохих мальчиков», которые, как и она сама, имели определенные изъяны. Папа мой не был таким, поэтому и не удержался рядом. Его выдавило из этих отношений.
Я жила в своем аду. Меня все детство сопровождали ангина и насморк. Я болела по десять раз в год. Маменька пыталась меня лечить. Удивительно, что бессознательное нежелание моего присутствия в ее жизни было так велико, что «лечила» она соответственно. Если ставила горчичники или банки, то я обязательно получала ожоги. Как-то закапала в нос самодельные капли, но «забыла» их состав, не включила смягчающие ингредиенты, мне в нос влили сок репчатого лука. Я кричала и плакала от ужаса и боли. Она сожгла слизистую носа, и я осталась с насморком навсегда. Теперь он носит аллергический характер. Но до сих пор ни один врач не может сказать, на что именно у меня аллергия. На мать, наверное. Психосоматическая реакция, никуда от нее не деться.