Все, чем были наполнены 30 последних лет моей жизни, – это бег по вертикали с прыжками в ширину. Работала по 25 часов в сутки без выходных и праздников и думала о том, что и этого мало. Если не приползала домой, падая на подушку, обессилев, то была уверена, что день прошел впустую. Мой бизнес мужской, конкурировать приходилось жестко, надо было каждый день доказывать, что я умнее, сильнее, профессиональнее и имею право в нем быть. Работа была всем, чем заполнялась моя жизнь. Жить чем-то другим у меня не было времени и сил. Воронка втянула, и выбраться было невозможно, я была машиной, не позволяющий себе давать сбой. Удовольствия, разумеется, особого не испытывала, даже перспектива тратить заработанные деньги не приносила радости. Всегда завидовала тем, кто работает, зарабатывает и при этом получает наслаждение от процесса. Расслабиться себе не позволяла ни на минуту. Все время была в тонусе, как сжатая пружина, готовая в любую минуту распрямиться. Даже отправляясь отпуск, продолжала находиться в рабочем процессе. Мало этого, без меня, словно по мановению волшебной палочки, начиналось обрушение. Отлаженные механизмы давали сбой, проблемы на ровном месте начинали выскакивать как черт из табакерки. Вместо отдыха – невроз и бесконечные разговоры по телефону, в которых я порой так бурно выражала свои эмоции, что муж с сыном разлетались в разные стороны, делая вид, что они не со мной. У всех моих коллег было ощущение, что я – опора несущей конструкции.
Но сложная работа и ее торможение – это еще не все, что меня тревожило. Была еще одна проблема, которая сопровождала меня всю жизнь, перешедшая в стадию обострения – это была моя мать. Конфликт отцов и детей не новость в этом мире. Но наши отношения были за гранью простой конфронтации. Мы жили в параллельных мирах, и у них не было ни одного шанса найти точки пересечения. Видимость нормального контакта сохранялась, но более 30 минут рядом с ней мне было не вынести. Как я сама для себя шутливо определила, что «31 минута грозит желанием тихо повеситься». Так себе шуточка, но отлично иллюстрирующая ситуацию.
Мы разговаривали на разных языках, не слышали друг друга и не испытывали никакой радости от общения, которое всегда происходило в одном и том же формате: ее претензии, требования, обвинения меня во всех смертных грехах и мое раздражение, отказ подчиняться, делать то, что она требует. Обычно я уходила от нее, даже не дослушав очередной монолог, громко хлопнув дверью. Дистанция – это единственное, что спасало. «Каникулы» до следующей встречи были благостью. Даже на телефонные звонки от маменьки я отвечала не сразу, не брала трубку, когда она звонила. Некоторое время собиралась с духом, готовилась, как к прыжку в бездну, и только потом перезванивала ей сама, максимально сокращая время разговора. Мне казалось, что так я хоть и слабо, но удерживаю контроль над ситуацией.