Теперь о сообществе. Несмотря на то, что эти два почтенных джентльмена разительно отличались друг от друга на вид, было у них и нечто общее, что сразу же бросалось в глаза, а именно – форма одежды…
И Анатолий Ильич, и Олег Григорьевич были одеты в одинаковые чёрные спецовочные костюмы со светоотражающими серыми полосками на плечах и коленях, а на головах у них красовались чёрные аляповатые кепки, наподобие картузов, также с серыми полосами спереди вдоль околыша. Это были арестантские робы, а сами Ильич и Григорич – осуждёнными, отбывающими наказание в исправительной колонии строгого режима, проще говоря – в лагере…
Разговаривали они в тот день, греясь под тёплым апрельским солнышком на лавочке в локалке лагерного барака. Так в колониях называют огороженный участок территории, примыкающий к расположению отряда, в котором живут заключённые.
Но не только единая форма установленного образца и врождённое добродушие сближало двух стариков. Судимы они были тоже по одинаковой статье уголовного кодекса – за бытовое убийство… И вот тут-то, казалось бы, кроется противоречие: как так? Как добродушие может увязываться с таким ужасным преступлением?
Да вот так. Жизнь – штука сложная. Поди разберись, кто прав, кто виноват. Формально умышленного убийства-то не было ни у того, ни у другого. Случайно вышло всё, в результате ссор на бытовой почве, и от вины своей оба не отказывались.
Ильич по пьяному делу подрался с соседом-ровесником, таким же стариком. Тот порясинской бабке что-то не то пошлое, не то оскорбительное сказал. Вот Ильич и вступился за жену – ввязался в драку, а в итоге палкой своей, таким же самодельным посошком, какой и в зоне потом смастырил, треснул соседа по лбу. Как говорится – метил по лбу, а попал в лоб! И переносицу вдобавок ему здорово раскроил… Потом вроде замирились – выпили, как водится, самогонки. Сосед перед бабкой Порясиной даже извинился. А сам взял, да через день в больницу загремел! Ильич сам скорую вызывал (сосед-то одинокий был), и на носилки помогал укладывать, и хлопотал с отправкой. Гематома мозга, кровоизлияние, кома…
Вобщем, скончался сосед в больничке. А Ильич оказался на нарах – смерть наступила вследствие нанесения побоев.
Вину свою Ильич признавал полностью, каялся чистосердечно, не юлил, не отнекивался (сказывалось советское воспитание). Да и по соседу своему, надо сказать, горевал искренне… Если так уж рассудить – бились-то они честно, в равных возрастных и весовых категориях, оба с палками своими, будь они неладны, и, прямо сказать, уж не в первый раз. А самогонки сколько было совместно выпито за долгие годы! Ведь вполне могло бы выйти всё наоборот – Ильич с теми же равными шансами мог пасть на поле битвы, поверженный костылём соседа. Однако случилось то, что случилось. Знать, судьба так распорядилась…