Интересный нюанс в этом понимании утверждения, сохранившемся со времен АРИСТОТЕЛЯ, представляет характеристика неоплатоника АПУЛЕЯ, который называет утвердительные суждения дедикативными (посвящающими) и обосновывает это следующим образом:
«Quae dedicant aliquid de quopiam, ut virtus bonum est, dedicat enim virtuti inesse bonitatem»
(«Некоторые суждения дедикативны, они утверждают что-то о чем-то, например: „Добродетель есть благо“, ибо посвящают добродетели присущность блага»).
Пожалование, конечно, тоже является связью, но право пожалования переносится в A как inesse (пребывание в чем-то). Таким образом, здесь проявляется хотя бы проблеск понимания, что в утверждении речь идет не о связи вообще. Но лучшая дедикация – это собственное обеспечение. Речь идет не о приумножении, даже не через самые обоснованные пожалования, а скорее о защите и сохранении тождества.
Среди видов связи есть один – сравнение. Оно ближе всего к тождеству и потому стало для него наиболее опасным. Как утверждение, будучи связью, лишается своей особенности – и как проблема, и как решение, – так и тождество уничтожается, когда его нивелируют до равенства. Оба заблуждения связаны между собой. Можно подумать, что ошибка во взгляде на связь маскируется новой ошибкой о равенстве. Как будто то, что должно быть связано, не является чем-то чуждым, а чем-то равным. Однако равенство есть математическое понятие. Один этот научный факт должен решить вопрос. Логика должна обосновать основные понятия математики как чистые познания; поэтому она не может принять такое понятие, обремененное всеми его трудностями, и сделать его своей собственной основой.
ПЛАТОН, правда, делает равенство идеей. Но он противопоставляет эту идею дереву и камням, при восприятии которых равенство может быть названо идеей. Однако математическое равенство имеет дело не только с деревьями и камнями и не только с символами, непосредственно относящимися к таким вещам. В подобных вещах может идти речь о сравнениях. И где на кону стоит сравнение, там равенство – достаточная мера. Но мы увидим, что в математике речь идет отнюдь не только и вовсе не фундаментально о сравнениях. И мы уже знаем, что в суждении речь идет о порождении. Сравнение повсюду ускользало бы от происхождения. А тот элемент, который обнаружен в своем происхождении, имеет иную опору, чем та, которую он отдал бы на откуп сравнению.