Первым насторожился Артур Вэй. Его пальцы зависли над навигационной консолью. «Выход из гиперпространства прошел штатно… почти,» произнес он, его голос звучал немного напряженно. «Есть небольшое отклонение от расчетной точки. Не критично, но… странно. Будто нас слегка „подтолкнуло“.»
Ева Ростова, уже занявшая свое капитанское кресло, внимательно следила за показаниями. «Сканирование системы. Что мы видим?»
Ответ пришел почти мгновенно, но это был не тот ответ, который кто-либо ожидал. Вместо привычного потока данных о расположении звезд, планет, гравитационных полях и энергетических сигнатурах, приборы выдали… шум. Не просто помехи, а структурированный, но абсолютно нелогичный хаос. Цифры на экранах прыгали, графики извивались, датчики показывали взаимоисключающие значения.
«Что происходит, Ксандер?» резко спросила Ева, обращаясь к научному офицеру. Ксандер, который уже прилип к своей консоли, выглядел одновременно потрясенным и испуганным. «Я… я не могу получить чистые данные, Капитан! Датчики гравитации показывают колебания, которых не может быть в пустом космосе. Энергетические сигнатуры… они повсюду, но не исходят ни от одного конкретного источника. Они… являются самим пространством! И посмотрите на это!» Он показал на другой экран, где бортовой хронометр мигал, сбиваясь на доли секунды. «Временные флуктуации! Прямо здесь, на борту!»
Зигги Мюллер, появившийся на мостике из шахты доступа, явно обеспокоенный, добавил: «Капитан, в инженерном отсеке творится черт знает что! Автоматические стабилизаторы мощности сходят с ума, пытаясь компенсировать скачки в энергосети, которых по идее нет! В нескольких секторах мигает свет без причины, а главный гироскоп вдруг показал крен на три градуса, хотя мы абсолютно неподвижны!»
Нервозность, до этого сдерживаемая профессионализмом, начала ощутимо витать в воздухе мостика. Это было не просто неисправность. Это было чужое воздействие, затрагивающее сами основы физики.
«Дистанция до Зед-15?» спросила Ева, пытаясь отфильтровать хаос данных. Артур сверился с показаниями, которые ещё хоть как-то поддавались интерпретации. «Примерно три астрономические единицы. Мы все ещё на дальних подступах к системе планеты.»
Три астрономические единицы – огромное расстояние. В обычном космосе на таком удалении влияние планеты было бы минимальным, а других объектов в этом секторе системы, способных вызвать такие возмущения, не было. Это означало, что Аномалия не ограничивалась поверхностью Зед-15 или её атмосферой. Она простиралась далеко в космос, искажая саму ткань пространства-времени.