14. Впрочем, не следует и преувеличивать значение грамматического понимания. Если будущему времени придаётся значение настоящего, то тем самым уменьшается различие между настоящим и будущим. Бытие не закрепляется в настоящем, но возвышается над ним. Настоящее и будущее соединяются в этом бытии Бога. И достаточно бросить предварительный взгляд на основную идею пророческого мессианизма, чтобы осознать значение этого бытия для Бога истории. Но это следствие изначальной мысли нам пока не нужно рассматривать дальше; на данном этапе достаточно оценить высокую, строгую абстракцию, в которой здесь, при первом откровении, монотеистический Бог осмеливается себя представить. Ибо о чём думал редактор? Как простой человек во все прежние времена, не говоря уже об израильтянах древности, должен был понять эту абстракцию? И тем не менее сказано: «Это имя Моё навеки, и памятование обо Мне из рода в род». Текст неопровержимо свидетельствует, что сущность единого Бога заключается в этом понятии бытия. И потому неудивительно, что религиозные размышления о Боге и Его единстве должны были оставаться связанными с проблемой бытия.
15. Тем самым установлено, что религия как теология изначально и на все последующие времена не может избежать связи с логикой. Ибо даже если в рамках чистой философии понятие бытия относится не исключительно и не преимущественно к Богу, всё же общность этого понятия требует своего рода общности его других, подчинённых отношений; уже различие обусловлено этой общностью. Но, кроме того, возникнет вопрос, не порождает ли эта общность также позитивные различия, которые могут быть полезны не только для религии. Здесь мы уже заглядываем в сторону этики.
16. Однако, оставаясь пока в рамках отношения к логике, следует прежде всего распознать предрассудок, состоящий в том, что для значения монотеизма акцент ставится на единстве: он лежит в бытии, а именно – в единственности бытия, которое составляет бытие Бога. В этом бытии различия времён, конечно, исчезают; потому будущее лучше всего способно описать это уникальное бытие, подлинно духовное, божественное бытие. И потому мы отсюда, из различия между единством и бытием, из превращения единства в единственность, ещё точнее распознаём изначальное участие монотеизма в бытии, а значит, и в логике, которая является философской почвой бытия.