Забыв, как сделать следующий шаг, Полина замерла, впитывая его слова, судорожно пытаясь понять, что нужно сейчас сделать – пуститься бежать или броситься ему на шею? Отвергнув и то, и другое, она выдавила:
– Вы не историк. Хотя… Может, как раз поэтому вы… так не современны!
Он разочарованно выдавил:
– О…
– И это чудесно!
– Правда? Обычно это звучит… упреком.
– Но не от меня. Вы занялись этим потому, что тоже порой чувствуете себя не в своей эпохе?
– Тоже? Значит, и вы?
– К сожалению. Людям, совпадающим со своим временем, живется куда проще.
Его улыбка скользнула светлым ночным мотыльком:
– Но если ты не один такой, уже легче!
Отчего-то Полине опять стало не по себе, она ускорила шаг. На ходу бросила:
– Мы не вместе. Я даже не знаю вашего имени.
Он не отставал, выдохнул над ухом:
– Влад. Точнее, Владислав Рихтер к вашим услугам.
– Звучит аристократично!
– Увы, мои родители простые крестьяне, живут в кузбасской деревушке. Сейчас они называют себя фермерами, но сути это не меняет.
– Но вас они отправили учиться в Москву!
– Надо отдать им должное…
– Полина.
Чуть склонив голову набок, он уточнил:
– Это ваше имя? Звучит божественно…
Полине показалось, он начинает переигрывать, а это всегда отдавало неискренностью. Незаметно отодвинувшись на ходу, она спросила с легким смешком, чтобы Влад не насторожился:
– Вы всегда так восторженны?
– Нет, – отозвался он моментально. – Я вообще довольно… э-э… рациональный человек. И не влюблялся… С какого же? Кажется, с восьмого класса. Та девочка разбила мне нос, когда я попытался ее поцеловать.
– О господи! Почему мне смешно?! Простите… Но вы же придумали это?
– Нет-нет, чистая правда! Дело было зимой на катке, она так красиво кружилась в свете фонаря, что у меня просто дух захватило. И я напрочь забыл, что она – первая красавица школы, а я – мелкий ботаник.
– Мелкий?
Полина снизу заглянула ему в лицо, он мягко улыбался. Ей захотелось задержать взгляд, но было, по крайней мере, невежливо так таращиться на человека. Тем более его лицо запомнилось мгновенно, и она отчетливо видела его, даже не поворачивая головы. Но это ничего не значило, у нее всегда была хорошая память на лица.
– Это я в десятом вырос. А тогда был совсем никаким… Да еще плохо держался на коньках, так что сразу опрокинулся на лед, когда она мне двинула. Заработал сотрясение мозга. Сами понимаете, после такого у меня долго не возникало желания влюбляться.