По его команде, мы отходим от машины как можно дальше. Он взламывает процессор через планшет, а после, выпрыгивает из салона, и бежит к нам. Салон броневика вспыхивает, слышатся хлопки и треск, повсюду расползается удушающий дым, и вот через некоторое время пламя спадает, оставляя раскалённый остов машины остывать. Всё произошло будто в замедленном сне. Я с чувством стыда смотрю на броневик, словно я предала друга, отдав его на растерзание.
Мы выдвигаемся в путь, конечная точка которого, находилась от нас в почти ста пятидесяти милях.
– Как думаешь, – заговорил за моей спиной Гейб, – завтра вечером доберёмся до лагеря?
– Ты смеёшься, – Лука заговорил тем холодным голосом, что меня пугал, – нам идти почти двое суток, не надейся раньше.
– Да твою мать! – Гейб опять пустился в ругательства. – Томпсон, почему мы бросили броневик, не дождавшись, колонны?
– Потому что «налегке», оказывается, такие машины далеко не ездят, – я язвительно отвечаю, но не Гейбу, а Алексу, что плёлся позади.
Смех Антона в повисшей тишине, приводит всех в смущение, и больше никто не заговаривает.
– Нам нужно до захода солнца выйти на равнину и пройти как можно дальше, – Лука, позади меня, чем-то шуршал.
Увидев через плечо в его руках бумажную карту, я отмечаю, как они подготовились. Бумажная карта государства была огромной редкостью, скорее даже, коллекционным предметом, что можно было увидеть в каком-нибудь столичном музее, а не на полке магазина. У гражданских были бумажные карты только самого города, где они проживали, а у военных были карты только их округа. Карты всего государства имелись только у столичных военных. Среди повстанцев ходили из рук в руки старые затертые карты государства, за которые грозил расстрел.
На равнину вернуться получается лишь спустя час. Повсюду, куда не падал взгляд, был песок и жёсткий кустарник, состоящий лишь из одних колючих веток. Солнце стремительно клонилось к горизонту, предвещая холодный вечер и не менее холодную ночь.
– Томпсон, – вдруг подал голос Гейб, – твои идеи – полная херня!
Габриэль пинал песок под своими ногами, то и дело, спотыкаясь об твёрдую глиняную поверхность под ним.
– Могли бы сейчас сидеть в броневике! – Алекс тоже подал голос, – мы уже устали, а большая часть пути ещё впереди.
– В самом деле, – вдруг заговорил Хью, – неужели нельзя было обойтись без сожжения броневика? На мой взгляд, это перебор.