– Что ж, старина…
– И к тому же, сэр, сколько себя помню, я жил в Вирджинии, и столько же служил вашей семье. И знаете, я люблю Вирджинию! Разве я не настоящий южанин?
– Настоящий, Боб! Самый настоящий…
– Значит, как настоящий южанин, я скажу вам так, сэр: Пусть эти янки, катятся назад к себе на Север ,к этому своему Линкольну!
– Слова настоящего Южанина, старина!
Улыбнувшись сказал капитан, наливая кофе в кружки.
– Благодарю вас, сэр! Скажите, вы уже ужинали?
Боб явно хотел добавить что-то ещё, но взгляд его пал на столик, на котором лежало письмо…
– Боже! Мистер Коннелли, вы снова пишете этой кокетке из Ричмонда?
– Она не кокетка, Боб! И она из Остина!
– О нет, сэр! Вы глубоко ошибаетесь! Поверьте мне, сэр, она не так проста как кажется! Её паршивый дядюшка вытащил её из Техаса – самого настоящего захолустья, непросто так! Он намерен выискать для неё удачную партию – какого-нибудь богатого хлыща, с поместьем и плантациями до горизонта! Только не обижайтесь на старика, сэр, но вы, прямо скажем таким не являетесь!
– Вот как?
– Не уже ли, мистер Коннелли, вы правда думаете, что скряга Джеймс Уайт, которого рабы меж собой зовут ”Бурундуком”, отдаст свою племянницу человеку, у которого из личного имеется только старая, заброшенная развалюха – дом, и один не менее старый, ворчливый раб?
– И что же ты предлагаешь, Боб?
– Забыть о ней! Подумайте сами, сэр, как давно вы ей пишете?
– Что ж, пожалуй, очень давно…
– А когда она последний раз вам ответила?
– Перед нашей последней встречей, кажется…
Боб устало захихикал…
– Ради Бога, сэр, простите меня, но… Господи! Всё это чудовищно нелепо!
– И в чём же нелепость?
– В том, что ”Бурундук” Уайт уже давно выдал её за кого-то старого богатея, или же за, по меньшей мере, полковника! А вы, всё надеетесь что она бросит всё, оставит дом в Ричмонде – в столице, чёрт подери! И уедет с вами в Саффолк? Ради Бога, сэр, не смешите старика! Если она и уедет куда-то из столицы, то разве что в столицу покрупнее и побогаче!
– Боб, старина, для человека, никогда не имевшего своей семьи, ты слишком уверенно рассуждаешь о делах семейных!
– Мистер Коннелли, уверяю вас, сэр, будь жив ваш великодушный отец, и будь он сейчас здесь, он сказал бы вам то же самое, что и я! Поверьте старому рабу! Может у меня и не было никогда собственной семьи, но людей за свою жизнь я повидал не мало, и поверьте, я в них разбираюсь!