Но с караванщиком-инлиском, северными лошадками и средствами немногих избранных союзников-вкладчиков Лефты способны были удачно провернуть дельце, на котором запнулись Кортаны. Пряности, шелк, квасцы и лекарственные травы прибудут за месяцы до товара конкурентов. Семья сможет распоряжаться годовыми контрактами, развезти уже лежащие на складе товары и получить достаточно чистой прибыли, чтобы закрыть долги и вдобавок обеспечить вложения на следующий год.
И да, им приходилось тщательно выбирать, чьи средства привлекать себе в помощь. Дядя Роббсон хотел пригласить Окасо Дюрраля, но отец отказал ему. Мать настаивала на встрече с Берис а Лорья, и дядя Роббсон в лицо назвал ее идиоткой. Никто не берет денег у священников и знати в надежде оказаться с прибытком.
Когда, наконец распрощавшись, мать в плаще с капюшоном выскользнула из дома в утренний мрак, план был составлен только наполовину. Однако дядя Роббсон с отцом четко держали в уме предстоящие задачи и встречи. Этапы пути были намечены, установлены временные рамки. Сроки, когда необходимо собрать деньги, когда матери и ее поверенным в Дальнем Кетиле отправят заказы, и когда должен будет прибыть караван.
Среди этих дат и заданий имелся момент, когда Гаррету следовало предстать перед маленьким семейным алтарем в присутствии свидетеля-северянина, а нанятому дядей священнику было поручено соединить жизнь Гаррета и Ирит, дочери Сау, узами брака. Это было столь же весомо, как размещение закладной или уплата отчислений в гильдию лодочников. На повестке стоял деловой вопрос.
– Тебе придется с ней спать, – сказал Вэшш. – Сам понимаешь. Им нужны будут дети.
– Я знаю, – сказал Гаррет.
Вэшш появился на свет годом позже Гаррета, но порой казался гораздо моложе. У него были материнские глаза и скулы дяди Роббсона, и даже плечами он пожимал как мать.
– Думаешь, сумеешь выдержать?
– Что?
– Все твои дети будут наполовину инлисками. Выглядеть будут как Сэррия.
Гаррет бросил взгляд на дверь. Они сидели в малом зале. Никого не было слышно, но Сэррия – домоправительница и глава над прислугой – умела ступать тихонько, когда ей хотелось.
– Сэррия не полуинлиска.
– Она частично инлиска, – сказал Вэшш.
– Меньше, чем наполовину. На треть.
Вэшш сморщил нос.
– По-моему, там считается немного не так.
– Не знаю я, кто она, и мне все равно. Она – прислуга. А это… это Дом Лефт. Это наша семья. Ныне. И вовеки. Мы больше не будем ханчами.