Несмотря на то, что нападение отняло у него много сил, чужак не спал. Он наблюдал за мной, сидя на кровати и прикрыв нижнюю часть тела тонким покрывалом. Когда он оказался на мне, я слишком остро почувствовала его наготу и то, как именно ритуал связал наши судьбы. Нам предстояло стать любовниками или умереть, осталось лишь убедить в этом спасенного мной мужчину.
Его дыхание было резким и прерывистым, словно ему все еще было больно. Настороженный взгляд скользил по моему телу, как у зверя, которого загнали в угол, но он все еще готов был вцепиться в горло. Не в силах выносить напряжение, которое с каждым мгновением становилось все сильнее, я отошла к очагу. Мои щеки горели от смущения, потому что, несмотря на желание, которое будил во мне этот мужчина, я понятия не имела, как объяснить ему то, что должно было произойти.
В наших краях было мало мужчин. А в Ласточкином Лесу, где я следила за магическим фоном и общим порядком, их и вовсе не было. До того, как меня распределили сюда, я однажды была на ритуале Орошения. И воительница, которая привела пленника и прилюдно сделала его своим, во всех подробностях показала собравшимся, как именно следовало поступать с мужчинами. Эти образы долгое время преследовали меня во снах, и чем дальше, тем больше я убеждалась, что вряд ли смогла бы повторить что-то подобное. Поэтому, когда чужак мне подчинится, я собиралась отдать его нашим старейшинам. И все же, перед этим мне следовало каким-то образом выжить.
Пламя печи, яркое и жаркое, ласкало мои пальцы своим теплом, пока я помешивала жидкую кашу, приготовленную специально для моего ослабленного пленника.
– Ты должен поесть, – пробормотала я, не оборачиваясь. – Тебе нужно восстанавливать свои силы.
И перестать тянуть их из меня.
Ответом мне было молчание.
Наверное, мне стоило связать его, потому что пройдет совсем немного времени, прежде чем чужак окрепнет для нового нападения. И уж точно мне не следовало поворачиваться к нему спиной. Но когда я обернулась, он все еще был на месте. Сидел у изголовья кровати, прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди, будто это могло его защитить. Его волосы, немного спутанные, рассыпались по плечам. Мощное тело было покрыто шрамами, свежими ожогами и ранами, которые уже начали затягиваться. Он олицетворял собой мою победу над смертью.