Бэрни был облачен в дублет, подбитый железом. Ему все еще было тяжело носить доспехи. И пускай Котбрей каждодневно упражнялся с мечом, он по-прежнему был худощавым пятнадцатилетним мальчишкой. Кличка «Тощий Бэрни», казалось, закрепилась за ним уже с самого рождения, хотя он уже и не помнил, кто первым его так назвал.
Где-то вдалеке послышался волчий вой. Бэрни поежился, глядя в сторону леса.
Сэлорд обернулся в его сторону, и ободряюще улыбнулся.
– Ничего, до трактира недолго осталось.
Оруженосец улыбнулся в ответ, и хотел было поблагодарить юного Форрестера, но не тут-то было.
– Неужто малыш Бэрни снова наложил в штаны? – раскатисто загоготал один из братьев-близнецов Фолсеров, Греф. Лам Фолсер, державшийся по левую руку от брата, раздраженно закатил глаза, – смотри, держи портки сухими, а то даже дочка трактирщика из «Серебряной лани» откажется согреть тебя ночью!
– Хромая Дженни? Да ее зад шире, чем у моей кобылы! – несколько всадников, державшихся позади Сэлорда Форрестера, дружно рассмеялись.
Если бы несколько лет назад Греф не лишился правого глаза в одной из пьяных потасовок в таверне, Бэрни все равно бы без труда смог отличить одного брата от другого. Все просто: Лам не был таким придурком. Сколько Бэрни себя помнил, Лам всегда относился к нему с уважением, делился половиной своего куска хлеба в походах, заступался за него, когда пьяные выходки брата переходили черту. И за это Бэрни был ему бесконечно благодарен.
– Да ладно тебе, Греф, – Лам сделал глоток из меха, – насколько я помню, в прошлый раз от тебя так разило, что Дженни и тебе самому отказала.
Лам протяжно расхохотался, и хлопнул Грефа по плечу. От чего тот протяжно рыгнул и плюнул в сторону брата, но немного промахнулся, попав в подпругу его рысака.
– Да иди ты к черту, защитник убогих.
Лам лишь отмахнулся, и повернулся к Бэрни:
– Помяни мое слово, приятель, день, когда этот увалень перестанет тебе досаждать, определенно будет Днем Пришествия. – Он воздел руку кверху, придав голосу деловитую серьезность.
Уголки губ Бэрни расплылись в широкой улыбке. Он благодарно кивнул, улыбнувшись Ламу, и хлебнув медовухи из переданного им меха, ответил:
– В таком случае, можно не бояться, что экринги когда-нибудь к нам вернутся.
***
Когда они въехали в деревню, в глаза сразу же бросился вид ужасного запустения и разорения. Бэрни тут же понял, что совсем недавно здесь произошла бойня. Дождь совсем размыл дорогу, и лошади вязли в мешанине из грязи.