– Я не люблю их носить, но смотреть на украшения приятно. Единственное, что мне не понравилось на балу – это граф. Он такой надменный, такой холодный. Конечно, многие аристократы такие, но Гийом – просто глыба льда.
– Он мне тоже не понравился. Весь вечер с тебя глаз не сводил, – проворчал Мишель.
– Если Изи он не понравился, пусть смотрит сколько угодно, но здесь ему ничего не светит. Будь он хоть королем. Ты же знаешь, я никогда не буду принуждать сестру к чему-то.
– Спасибо, – растроганно проговорила девушка, – ты самый лучший брат на всем белом свете!
– Главное – помни об этом, когда у меня выпадут все зубы, и кто-то будет вынужден жевать мне мясо.
Вся троица дружно захихикала. Смеяться громко – значит, выдать себя, а они соблюдали осторожность. Друзья проговорили еще час, а потом разошлись по спальням. Все, кроме Мишеля. В эту ночь он остался здесь и появился у себя под утро и только за тем, чтобы немного поваляться в кровати, делая вид, что в ней он провел все время…
Глава 3. Второй день праздника
На второй день празднеств был назначен обед на берегу реки с увеселительными катаниями на лодках. Поставили высокие шатры, внутри которых накрыли столы со всевозможными закусками и напитками. Граф пригласил музыкантов, чтобы те развлекали гостей. Молодежь занимала досуг не только катанием на лодках, но и игрой в жмурки. Дамы постарше совершали прогулку вдоль берега. Кавалеры, наконец, смогли собраться вместе, чтобы обсудить дела.
Однако Гийом никак не мог сосредоточиться на беседе. Он наблюдал, как неразлучная троица садится в лодку. Им было весело вместе и казалось, что остальные здесь все лишние. Они не замечали никого. Пьер и Мишель плескали на Изабель водой, та оглушительно хохотала в ответ, несмотря на то, что в высшем свете это было не принято.
Граф отошел от мужчин, встал под деревом, чтобы его не было видно с реки, но сам он мог наблюдать за лодкой. Он так залюбовался Изабель, что не заметил, как к нему подошел единственный друг и соратник, Натан де Оран.
– Что с тобой происходит, Гийом? Ты перестал вникать в разговор о делах, чураешься моего общества, и глаз не сводишь с этой малышки. – Так разговаривать с графом мог только Натан. Любого другого он бы вызвал на дуэль и укоротил слишком длинный нос, который тот сует не в свои дела.