Холодный пот выступил у Лизы на лбу, несмотря на прохладу в салоне. Мужчины, сопровождавшие ее, молчали, их непроницаемые лица выдавали лишь возрастающее напряжение. Машина, черная, как ночь, виляла по извилистым улицам Санкт-Петербурга. Дождь, не унимаясь, барабанил по крыше, заглушая все звуки, кроме размеренного гула мотора.
Лиза пыталась понять, что происходит, но все ее попытки были тщетны. Несколько часов назад она спокойно готовилась к лекции, а теперь ее, как заключенную, везли в неизвестном направлении. Единственное, что она знала – мужчины, представившиеся сотрудниками некой “организации”, упорно отказывались объяснять причину такого внимания.
Машина свернула с набережной, нырнула в узкий проезд и, преодолев еще несколько поворотов, остановилась у массивных кованых ворот. Ворота медленно распахнулись, являя взгляду огороженную территорию. Лиза бросила взгляд на окружающую обстановку. Судя по массивным стенам, колючей проволоке и камерам видеонаблюдения, это было не просто “офисное здание”.
Автомобиль проехал несколько сотен метров, мимо обшарпанного, но внушительного здания в стиле сталинского ампира. Место, куда их везли, располагалось в самом сердце Петроградской стороны, в тихом переулке, спрятавшимся между домами, построенными еще в начале XX века. Небольшой переулок, застроенный, казалось бы, обычными жилыми домами, таил в себе секрет.
Машина остановилась у неприметного входа. Над входом не было никаких опознавательных знаков, лишь массивная металлическая дверь и несколько камер видеонаблюдения. Лиза почувствовала, как сердце забилось чаще.
Один из мужчин, тот, что повыше, повернулся к ней:
– Приехали, – сказал первый.
– Прошу вас выйти. – добавил второй.
– А мои вещи?
– Вам их отдадут позже – сказал первы
– Возможно… – добавил второй.
Лиза глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие, Она выбралась из машины и оказалась под холодным дождем, который, казалось, пытался смыть все ее надежды и иллюзии. Мужчины, не говоря ни слова, жестом пригласили ее войти. Лиза шагнула внутрь, и дверь за ней тут же бесшумно закрылась, отрезая ее от внешнего мира. Первое, что бросилось в глаза – строгая обстановка. Голые бетонные стены, тусклое освещение, лишь несколько ламп, едва освещавших длинный коридор. По обеим сторонам коридора располагались двери, все одинаковые, серые, без опознавательных знаков.