– Ты так говоришь уже в десятый раз. И каждый раз – три дня. Может, ты просто не хочешь, чтобы я считал? Он отвёл взгляд. – Дим… не начинай. Тут лучше не думать. С ума съедет любой. Я молчал. А потом, как будто в ответ – сверху раздался рык. Мощный, гулкий, будто сотрясая сам воздух. Мы оба вздрогнули.
– Видишь? – сказал он. – Вот и зачем тебе всё это? Посидим. Подождём. Всё образуется.
И я почти поверил. Почти. Пока не увидел… глаз. В тушёнке. Точно такой же, как у меня был. Когда-то. Карий. Мой.
Глава 3: Разлом
Я стоял у дырявой стены, смотрел на ту самую банку тушёнки. На дне – глаз. Карий. Мой. Сердце колотилось, как старый дизельный генератор, вот-вот взорвётся. Миша вжал голову в плечи, но спокойно тянулся за ножом. Тем самым, которым открывал банки. Тем самым, который я однажды видел у себя… во сне. Или это было не во сне?
– Миш… – прохрипел я. – Ты что, ебанулся?
– Дим… – спокойно, почти с лаской. – Да всё нормально. Это ты просто с непривычки. Перебор эмоций. Перепады давления. Тут у всех крыша едет. Переждём. Потом будет легче. Обещаю.
Он говорил это уже не первый раз. Теми же словами. Та же интонация. Я помнил. Помнил, как уже слышал это. В другом цикле. В другом сне. Или в другой смерти.
Я бросился к лестнице. Срываясь с перекладины, карабкался, будто от самого ада. Открыл люк. Ливень. Шум деревьев. Воздух – сырой, живой, настоящий. Я встал, вглядываясь в лес, как будто он был выходом из комнаты пыток.
И вдруг за спиной:
– Дим, ну подожди… Миша.
Он был рядом. Только не вышел до конца. Стоял, упираясь руками в косяк люка, будто его что-то не пускало.
– Не надо тебе туда. Всё повторится. Всё равно вернёшься. Мы тут вместе. Навсегда.
Я повернулся. Его глаза были… пустыми. В них не было жизни. Только отражение меня самого. Уставшего, мёртвого, ободранного.
– Ты уже как я, Дим. Чуть-чуть подождёшь – и всё. Будешь сидеть. Жевать. Вспоминать. Не думать. Только не беги, блядь, не бег—
Я сорвался в бег. Лес жрал мои ноги, сучья царапали кожу, в лёгких горело, будто я бежал не час, а вечность. И вдруг – впереди машина. Наша. Внедорожник, мятый, как пивная банка. За рулём Миша. На пассажирском сиденье… я. Мои руки. Моя голова, откинутая назад. Мои мёртвые глаза, смотрящие сквозь лобовое стекло. Машина катится вниз по склону, как тогда. Всё повторяется. А сзади – грохот. Миша. Не тот, что в машине. Тот, что всегда был рядом. Он несётся за мной, лицо перекошено, руки тянутся. Я не чувствую земли под ногами, будто сам становлюсь сном, бредом. В следующую секунду – удар. Нож. Прямо в грудь. Я кричу. Или мне кажется, что кричу. Мир гаснет. Просыпаюсь. Самокрутка. Тухлый чай. Миша жрёт тушёнку. Смотрит, как ни в чём не бывало.