Юноша приподнял бровь в недоумении.
– Договорились? – уточнил чиновник.
– Я буду помнить вас всю жизнь и молиться о вашем благополучии, господин! – кланялся Сяо Ту – Спасибо за вашу помощь!
Чиновник шикнул, тем самым делая неразумному юнцу замечание, дабы тот говорил тише, и снова лукаво улыбнувшись, махнул рукой, будто все эти хлопоты не более чем пустяки.
– Принесешь завтра.
Сяо Ту удивленно распахнул глаза и натянул улыбку.
– Чего принести, господин?
Чиновник, соблюдая все меры предосторожности, снова показал три пальца.
Сяо Ту зашептал:
– Простите, господин, я не из столицы и не понимаю, что это значит, – он повторил жест.
Рассерженный чиновник хлопнул ладонью по столу и быстро огляделся по сторонам, чтобы удостовериться в том, что обитатели поместья, готовящиеся к ужину, не обратили на него внимание. После чего, обойдя стол, подошел прямо к юноше и, наклонившись, прошептал:
– Тридцать серебряных.
– Трид… – отпрянув, громко выкрикнул Сяо Ту, но чиновник вовремя зажал ему рот и шикнул:
– Совсем дурак? – Он явно был раздражен. – Зачем так громко? – И, понизив голос, повторил: – Тридцать. Серебряных.
– Но откуда мне их взять? – пожимая плечами, искренне недоумевал Сяо Ту.
– Неужто ты хотел, чтобы я помог тебе по доброте сердечной? У самого белый нефрит на шее, а мне говорит, что родители крестьяне. Ты обманщик? Или же вор? – сощурился чиновник.
– Конечно, нет!
Юное сердце загорелось праведным гневом. Всю свою жизнь Сяо Ту оправдывал данное ему имя, жил тихо и честно. Ну если только чуточку не совсем… Но то было в далеком детстве. Кто назовет преступником мальчишку, в праздник своровавшего с кухни лишнее печенье?
– В качестве платы приму и подвеску. – Приобняв писаря за плечи, чиновник указал на висевший у того на шее кусок нефрита. – С одной стороны инь и ян, а с другой – лотос. – Он покрутил украшение. – На монаха ты не похож. Значит, украл, когда прислуживал в монастыре?
– Нет же! – выскользнул из-под руки чиновника Сяо Ту. – Этот нефрит мне подарил настоятель, а ему, в свою очередь, бессмертный мастер У Лин. Потому и не могу отдать его вам. Смотрите, здесь скол, так что если мастер когда-то увидит его, то непременно узнает о нашем договоре. Тридцать серебряных я принесу, принесу, – юноша попятился спиной к выходу. – Завтра принесу…