Я отвернулась, кусая губы. Вот и правда. Теперь ты знаешь, за что расплачиваешься, София. За Волгоград, за Петербург, за успешный бизнес братьев и влиятельность отца.
Лучше бы я не рождалась!
В кабинет вошла мама. Я узнала ее по мягким шагам. Она принесла отцу кофе и заодно убедилась, что я в порядке.
Я посмотрела на родителей.
– Вы всегда любили друг друга?
– Что ты имеешь в виду, детка?
В голове сидели слова Эмиля и та чушь, которую он рассказывал мне. Я хотела убедиться, что Эмиль просто сошел с ума.
– Ты хотела первого ребенка от папы?
– София? – Отец побагровел, его голос изменился. – Что за вопрос?
Кружка в маминых руках задрожала. Она бросила беспомощный взгляд на папу, и мои самые худшие опасения подтвердились. Эмиль говорил правду. А я назвала его сумасшедшим.
– За что пять лет сидел Давид? – продолжила я.
На красивом мамином лице отразился ужас, и я вдруг поняла: моя мама многое пережила. Так просто кофе не проливается и пальцы не дрожат.
– Откуда… что ты… – Мама нахмурилась, пытаясь взять себя в руки.
– Что за глупости, София? – Отец поджал губы и забрал у мамы чашку.
Но в его руках кофе тоже пролился. Моя жизнь разрушалась на глазах – мама и папа не начинали с любви. Неужели Эмиль был прав?
Я подскочила с кресла.
– В желтой прессе так пишут. Я там прочитала… – проблеяла я, теряя почву под ногами.
– Иди к себе, София.
Я выбежала за дверь и тихонько прикрыла ее, а потом сымитировала удаляющиеся шаги.
– Откуда она узнала? – жестко спросил отец.
– Я говорила только маме…
– Где мама, там и остальные! Не надо было ничего говорить, Диана! – вспылил отец.
– Никто ничего не знает. Это лишь догадки. Но кто спустя столько лет рассказал ей, что ты подставил Давида? Пять лет за убийство, которого он не совершал…
– Замолчи, Диана. Не лезь, не напоминай. Я разберусь, – решил отец. – Иди ложись, Диана. Не думай о прошлом, я скоро приду.
Я спряталась за лестницей возле своей спальни. Мама вышла, прикрыв за собой дверь. Она приблизилась к перилам и обхватила их пальцами. Глаза ее были закрыты, а грудь часто вздымалась.
Когда она ушла, вернулась к себе в спальню, приняла душ и легла на прохладную простыню. Окно в комнате было открыто, оттуда веяло прохладой, как в ту ночь, когда мы с Эмилем играли. Когда я предложила ему себя…
– Сколько можно? – Я посмотрела в темноту. – Он забыл о тебе. И ты забудь!