Танин отец, седовласый мужчина лет шестидесяти, показался мне человеком гордым, умным, значительным. Его товарищ, судя по всему, ровесник, с аккуратной бородкой под Николая II, так же производил впечатление незаурядной личности. «Старая гвардия», – окрестил я их, но в хорошем смысле слова.
– Поздний ребенок? – Я сел на диван – пружины хрястнули и больно впились в тело.
– Для папы – может быть. Я родилась, когда ему было сорок лет, маме в то время исполнилось только двадцать.
– Я тоже не из ранних. Мои родители произвели меня на свет, когда им стукнуло по тридцать три. Впрочем, не покажусь оригинальным, если скажу, что для мужчины и пятьдесят еще не возраст.
– А между мной и мамой, мамой и папой разница в годах ровно в два десятка.
– Магическое число, коль получилась такая прелестная девочка.
Таня обольстительно улыбнулась. У некоторых женщин кокетство бывает тяжеловесным и зачастую переходит в жеманство. У Тани же все движения тела, лица – и, хотелось бы думать, души – были просты и естественны, как у непорочного ребенка. Я млел, когда мягкий локон челки падал ей на ресницы и Таня по привычке смаргивала его. Подмигивание получалось умилительным.
Девушка подошла к стеллажам по правую сторону кабинета и, встав на мысочки, потянулась к одной из книжных полок. Короткий халатик задрался на немыслимую высоту, оголив два полумесяца сводящих с ума ягодиц и узкую, в один сантиметр, полоску бикини между ними. Глаза у меня стали в два раза больше обычного. Застарелая болезнь опять дала о себе знать, горячим потоком затопила пространство от живота и ниже. Я крепче сжал сладко нывшие бедра и, как неисправный пылесос, стал с шумом втягивать воздух.
– Проклятый тайник, никак не выдвигается! – Таня неистово дергала облицовочную планку книжной полки.
Намертво примагниченный взгляд не отрывался от двух полушарий ее попки.
– А?
– Тайник, говорю, не выдвигается. – Таня повернулась ко мне. – Помоги! – Когти дивана нехотя отпустили мои истерзанные бедра, я подковылял. – Возьмись за эту дощечку и потяни на себя, – сказала девушка. – Она должна выезжать.
– Со словом «тайник» у меня ассоциируется нечто такое, – я вырубил в воздухе квадрат, – ковер или картина, за ней массивная дверца. А ты так высокопарно: «тайник» – о ящике без ручек.
– Твой тайник хорош для замка, дворца или на худой конец виллы, где стены толщиной не менее полуметра. В современных панельных домах с десятисантиметровыми стенами можно устроить только дверцу от сейфа.