Но все же совладала с собою Авдотьевна и изменившимся голосом сказала: – Спасибо.
– Не за что, – бездумно ответил Заслонов и принялся за газетку, потому что после творческой работы – самое время покурить.
После того как рассказали ему страшную историю про человека, Вождя наполовину искурившего, взял Заслонов за правило прочитывать статью, которая на самокрутку предназначалась. Мало ли что там…
И пока Заслонов, шевеля губами, занимался политучебой, Авдотьевна все думала, как бы ей в храме так яичко расположить, чтобы батюшка всей красоты не заметил, но так ничего и не придумала.
Заслонов тем временем дочитал статью и, хоть Вождь там упоминался трижды, все же оторвал клочок: ведь если на такие малости внимание обращать – совсем курить бросишь.
– Нет уж извините! – воскликнула Авдотьевна, когда до нее дошел убойный дым заслоновского зелья. – Это – на кухне!
Заслонов испуганно замахал перед собою руками, равномерно развеял заразу по всей комнате и сказав, – извиняюсь, – позорно бежал на кухню, где, открыв форточку, начал старательно выдувать дым в природу. Даже голова закружилась.
А вернувшись в комнату, обнаружил Заслонов, что ему уже постелено – в углу у окошка лежал неизвестно откуда появившийся детский матрасик, на нем шелковая думочка и застиранная до белизны вишневая портьера. Старушка же сияла под образами и беззвучно губами шевелила.
Тихо-тихо добрался Заслонов до матрасика, в портьеру замотался, вчетверо сложился, лег лицом к холодной батарее и вдруг, ни с того, ни с сего, почувствовал, что ему здесь уютно, хотя, конечно, щетина за шелк цепляется. "Что же дальше-то будет?!" – не то со страхом, не то с радостью подумал Заслонов и, противоречиво вздохнув, заснул.
Отчитавшись перед Богом, легла и Авдотьевна – в халатик переоделась в коридоре – и легла. А как, пристраиваясь поудобнее, последней пружинкой скрипнула, услышала в наступившей тишине ровное паровозное дыхание самого близкого теперь человека.
Давно уж ничье дыхание не нарушало ночную ее тишину. Прошлая ночь не в счет, потому как тогда думала она, что явление это временное, и вовсе не обращала на шум им испускаемый никакого внимания. Теперь же, когда, не найдя управы, она даже вступила с этим человеком в сложные материальные отношения, приходилось принимать его, как реально существующий факт.