Несколько поиссякнув, осмелился наконец Заслонов задать давно его мучивший вопрос:
– А чего же вы больше не сияете?
– А чего сиять-то?! – резонно ответила старушка, как будто раньше были тому объективные причины.
– Оно конечно, – кивнул Заслонов и рассудительно добавив: – Вот у нас в части один тоже… – замолчал, оставив старушку в полном недоумении.
– Ну и что же? – спросила она наконец, когда Заслонов выпил еще одну и, увлекшись закуской, явно не думал продолжать рассказ.
– Что? – не понял Заслонов.
– Что в части-то?
– А… Да ничего интересного… – сказал Заслонов и спросил: – Лучше расскажите, как вы тут жили.
– Как жила?! Как обычно, жила… как все – что тут рассказывать… – начала Авдотьевна, но все же попыталась вспомнить, как она жила эти три года, и ничего вспомнить не могла. Ну, фикус этот удивительный регулярно потчевала, ну, конечно, в церковь… А еще что… Парашюты вот распарывала для одной артели инвалидов, и сейчас тоже… Вот и все события. Говорить не о чем.
– А бомбили сильно? – поддерживая разговор, спросил Заслонов.
– Да нет… обычно… – сказала Авдотьевна, как будто вся ее сознательная жизнь прошла под непрекращающимися бомбежками, и замолчала.
– Вот и все… – подумал Заслонов, когда молчание даже до больной пятки дошло. – Надо идти. Засиделся… в гостях-то… С этими противными мыслями встал он и сказал:
– Ну, я пошел.
Хотя и огорчилась этим его словам Авдотьевна, да, однако, понимала, что к ней-то он так – по пути зашел, проездом то есть, и ждут его дома. Вот уже три года ждут и плохо им без него. И тоже, наверное, о годах этих тяжело пролетевших ничего вспомнить не могут. Так что не задерживала она его, а напротив, все недоеденное, несмотря на его возражения, в вещмешок сложила и шинель, с дырочками вместо погон, своею рукою подала.
Оделся Заслонов, вздохнул, сказал: – Спасибо вам! – и, опираясь на палочку, нехотя пошел к двери и уж почти дошел, когда вспомнила Авдотьевна про хорошую вещь – барометр – и сказала перекошенной заслоновской спине: – Подождите! – а сама бросилась в комнату.
– Зачем мне это? – спросил Заслонов, увидев Авдотьевну, несшую барометр.
– Дома на стенку повесишь, – объяснила Авдотьевна. – Утром посмотришь…
– Нету, – прервал ее Заслонов. – Нету дома… Ничего нету… и калош тоже… – махнул рукой и повернулся было, когда Авдотьевна ухватила его за полу шинельную.