– Мы мчимся в рай, посмотри наверх.
– Рай на солнце, – засмеялась она в ответ, увидев жгучие лучи в том месте, где вдруг арка резко оборвалась.
Наверное, в тот момент муж отвлекся на минуту – нет, на секунду – и выехал на встречную полосу. Выехал на встречную полосу, которая казалась абсолютно пустынной. От напряжения у Синди разболелась голова, она закрыла глаза от нереальности происшедшего. Как будто страшный сон: авария, больница и Сэм в реанимации.
Шли третьи сутки после операции. Синди дежурила у его постели, двигалась как тень и автоматически смачивала водой посиневшие губы; поправляла подушку и прислушивалась к едва слышному дыханию. Ей хотелось прилечь на кафельный пол и заснуть ненадолго, на пятнадцать – двадцать минут, чтобы прийти в себя. Прислонившись спиной к стулу, смотрела на безжизненное лицо того, который молчал и не насмехался над ней, не иронизировал, не старался показать свое преимущество, стал обычным человеком. С таким, с нынешним Сэмом она могла бы вполне ужиться. Мысли, самые разные и глупые, роились в голове, прокручивали десять лет совместной жизни и сходились в одной фразе: «Она виновата в аварии». Откроется ли этот факт или останется в тайне? Конечно, откроется, если он выздоровеет, возможно, она даже сама обо всем ему расскажет, а если? Если случится самое страшное, что тогда делать ей с жуткой тайной? Если вдруг, будут ли делать вскрытие? Неужели это все происходит наяву? Муж без сознания и ее мысли, как выкарабкаться из всей истории ей, а не Сэму.
После обеда ненадолго приходила свекровь. Грузно усаживалась на соседний скрипучий стул, придвигалась к кровати и вглядывалась в лицо сына. Вздыхала, гладила его по щеке и повторяла одну и ту же фразу, бросая взгляд, полный ненависти, в сторону снохи:
– Зачем ты туда поехал? Зачем? Как так могло случиться?
И в этот раз начала опять выговаривать сыну те же слова, когда он вдруг открыл глаза, прошептал четко и внятно по слогам:
– Я ухожу. Далеко. Не бросай Синди и детей.
– Сэм, не уходи, Сэм, сынок!
Синди выбежала из палаты с криком о помощи, потом метнулась назад. Дыхание мужа становилось реже. Вот еще один глубокий вздох, прерывистый, как будто потерявшийся где-то внутри него, смог вырваться наружу и замереть, судорожно передернул тело, вытянув по швам руки, ноги, голову и остановив взгляд. Чистый, без признаков страдания и боли. Лицо приняло холодное выражение, морщины разгладились, забрали с собой остатки тепла. Сэм исчез. Вместо него на больничной койке лежал чужой, незнакомый мужчина в полосатой пижаме. Синди вскрикнула: