Рудо и Кало синхронно кивнули, остальные ребята, чуть помедлив, тоже. Никто из них никогда не добирался до той сосны.
Она находилась где-то в самой чаще, за несколькими оврагами, поваленным ясенем, болотом и разливающимся по весне и осени ручьём. Да и взрослые редко ходили в ту сторону: это был никому не нужный кусок леса, на который не зарились даже Шии’Мори – вот уж кто не брезговал отхапать себе хотя бы маленькую делянку. Та сосна даже без верхушки была высока настолько, что её можно было увидеть с городской площади – резкий срез, будто кто-то срубил ствол наискось мечом, а под ним разлапистые ветви, словно зонтик. Видимо, дерево потеряло верхушку давно – и все эти годы разрасталось только вширь.
– Так вот, – продолжил дед. – Верхушку-то ей Одур снёс.
– Одур? – хмыкнул Кало. – А разве это не сказки?
– Ох, молодёжь, – крякнул дед. – Никогда не меняетесь. И отец твой таким же был: «Одур? Да это просто байки!». Вечно вы не верите старшим, думаете, что вас дурят. Да кому вы нужны, чтобы вас дурить?
– Ну а что, вы хотите сказать, что Одур снёс верхушку сосны, чтобы мы знали о его величии? – спросил Кало. – Иначе зачем ему это?
– Он не собирался. Одур всегда любил деревья. Он верил, что они придают ему силы – и перед боем обнимал их и разговаривал с ними. Именно при Одуре сражения стали происходить на опушках: он требовал, чтобы никто не прятался за деревьями, не подвергал их опасности.
– Это глупо! – воскликнул Рудо. – Зная, что Одур сражается только на опушках, можно бесконечно прятаться в чаще! Забрасывать его войско стрелами и ждать, когда он отступит.
– В мире нет ничего бесконечного. Одур просто окружал тех, кто прятался в чаще, и давал возможность войску сменяться. Через неделю кто угодно уже был готов сражаться на опушке, лишь бы покончить с этим сидением в кустах. Но сейчас речь не об этом. В ту ночь Одур сражался со Зверем…
– С Великим и Страшным Зверем Леса? – радостно перебил Рудо.
– Ну можно и так сказать. Это уже потом, в легендах, они все стали Великие и Страшные, Жуткие и Зловещие, Колючие и Вонючие. Тогда всё было просто – вот Зверь, вот меч. Иди и разбирайся. Вот Одур и разбирался… – начал дед, поудобнее устраиваясь на пне, который скрипнул под ним. – Темно тогда было. Даже светлячки попрятались. Облака небо затянули, ни луны, ни звёзд не видать. А Зверь где-то рядом бродит. Сопит, порыкивает. Играет с Одуром, значит, – дед перешёл на особые протяжные интонации, с которыми всегда рассказывал легенды и байки. – Одур-то тогда ещё молодой был, горячий. Заметно было в нём будущее величие, но всё равно ошибался иногда…