Он неотрывно смотрел мне в глаза.
Я стиснул зубы, сдержав порыв схватиться за кинжал:
– Я не убийца.
Хранитель склонил голову в сторону:
– Откуда ты знаешь?
Я нахмурился.
Мне не нужно напоминать, что мое прошлое покрыто тайной и я мог натворить что-то столь ужасное, чтобы заслужить нынешнюю судьбу. Но теперь я Вестник Богов.
А Вестники не могут убивать, даже если захотят.
Это лезвие служит исключительно для защиты. «Так найди того, кто сделает это вместо тебя», – прошептал голос в моей голове.
Я чуть не рассмеялся от этой мысли.
Какое создание, будь то монстр или кто-то совсем иной, отважится помочь мне убить Бога и украсть свою земную жизнь?
– Коль ты против предательства, мне с тобой неинтересно, – проскрипел Хранитель, возвращая меня к реальности. – Не мучь себя лишними размышлениями. И помни, твоя служба очень ценна. Она будет длиться вечность.
Он нагнулся ко мне и прошептал:
– Только тс-с, никому не говори, что я тебе это сказал.
Я поправил галстук, удостоверившись, что крылатая булавка, позволяющая мне путешествовать по миру, закреплена идеально ровно.
– В моем контракте ничего не сказано о вечности, – поправил я. – Я отслужил пятьдесят лет, и мне осталось еще столько же – и я буду свободен.
Хранитель Архива наклонил голову, изучая мой безупречно выглаженный костюм.
– Вечность – понятие изменчивое.
«Не моя», – злобно подумал я.
Я не допущу этого.
Я не вынесу еще одну унылую череду лет, кажущихся вечностью, когда ты кидаешься исполнять каждую прихоть Богов наряду со множеством других Вестников, ожидающих своего шанса на искупление.
Беспрекословные. Неживые.
«Так сделай что-нибудь, чтобы это исправить, – продолжил голос в моей голове. – Отыщи лазейку».
Далеко в глубине Роузгарда есть только одно место, где люди собираются после заката.
Таверна «Ковет» возвышалась над каналами. Неизменно осыпанные ярко-оранжевыми листьями в любое время года, ветви плюща обвивали окна, словно хитрое переплетение вен. Звуки музыки – нежные переливы струнных в сопровождении ударных и резковатых духовых – лились рекой из каждой щели и трещины в двери. На первый взгляд в обычный солнечный день это здание могло показаться вполне рядовым, но стоило присмотреться к нему в ночной мгле, и оно начинало раскачиваться и изгибаться.
Возможно, дело было в эле. Или в колдовстве.