– Совесть замучила?
– Типа того. Помнишь, несколько лет назад повысили пенсионный возраст?
– Помню. Бабушка тогда радовалась, что её это не касается.
– Ну вот! Нам стало жалко Уроду. Мы тогда были мелкие, но кое-что понимали. Ей недолго оставалось до пенсии; она, наверно, дни считала до заветной даты… Это как если бы заключённому прибавили срок. Ни за что прибавили!
– Вы перестали её троллить?
– Ага. Помню, Урода заходит в класс, а мы сидим тихо-тихо. Подозрительно тихо. Урода проверяет стул. Вроде всё в порядке, но она не садится. Начинает вести урок стоя, зыркает на нас. А мы не ржём, не галдим. Наконец, Урода не выдерживает:
– Что с вами сегодня?
– Мы тоже возмущены, Ирода Степановна, – говорит Севка. – Мы всё понимаем… Видеть наши рожи даже лишний день – это пытка. А тут не день и не месяц…
– О чём ты?
– Ирода Степановна, не надо! Не притворяйтесь!
– Да о чём ты? Я не понимаю…
Севка только рукой махнул. Урода перевела взгляд на меня.
– Артур, может, ты объяснишь?
– Ирода Степановна, мы ведь не дураки, – вздохнул я.
– Ну, это спорное утверждение…
– Мы понимаем, как вы от нас устали.
– Есть такое дело, – Урода кивнула.
– Вам оставалось совсем чуть-чуть, а тут хоп – и пенсионный возраст повысили.
Урода булькнула, сняла очки, сощурилась и надела их обратно.
– Какой пенсионный возраст? Мне тридцать девять лет.
– Ничего себе, – протянула я. – Да она совсем не старая…
– Ага!
– Подожди… А при чём тут псих дядя Митя?
– Скоро узнаешь. Это только начало истории. Чтобы ты понимала, как выглядела Урода.
– Давай не будем так её называть!
– А нам и не придётся.
– В смысле?
– Слушай дальше. Когда Лёшка попал в дурку, Ирода Степановна навестила его одна из первых.
– Она ведь не его классная!
– Ну да… Но всё равно навестила. Пока Ирода Степановна пыталась разговорить Лёшку, дядя Митя нарисовал её портрет.
– Приукрашенный?
– Не то слово! Это был рисунок по мотивам Ироды Степановны.
– Как она выглядела на портрете?
– Ирода Степановна стояла на вершине горы с фотоаппаратом в руке. Без очков и с каре, волосы развевались красиво. Но главное – она была уверенная и улыбалась. – Ирода Степановна, наверно, прослезилась, когда увидела портрет?
– Ну да…
– Что было потом?
Артур достал из кармана телефон, потыкал в экран и протянул мне. Я увидела фото женщины за рулём яхты.