Андрей Громыко. Дипломат номер один - страница 11
Известный дипломат Валентин Михайлович Фалин вспоминал, как британский министр иностранных дел Джордж Браун попытался установить с коллегой неформальные отношения и во время завтрака обратился к Громыко самым непринужденным образом:
– Андрушка!
Громыко поправил его холодным тоном:
– Если хотите обратиться ко мне неофициально и одновременно вежливо, то надо говорить «Андрей Андреевич».
Тот, ясное дело, не осилил имени-отчества. Но нелюбовь Громыко к англичанину усилилась, все попытки британского министра наладить отношения пошли насмарку. Англичанам вообще трудно приходилось с Громыко.
Другой британский министр Алек Дуглас-Хьюм даже как-то попытался остановить Громыко словами, что он прекрасно знает содержание последних передовиц «Правды» и нет особого смысла тратить драгоценное время на их пересказ. Но Громыко продолжал пространно разглагольствовать о миролюбивом духе советской внешней политики. Дуглас-Хьюм предложил объявить перерыв. Потом министры встретились вдвоем, и только тогда беседа приобрела более деловой характер.
Попасть в кабинет Громыко на седьмом этаже высотного здания на Смоленской площади было невероятно трудно. В последние брежневские годы он стал человеком, чье слово значило очень многое – и уже не только в международных делах. Громыко превратился в небожителя. Рядовые сотрудники министерства видели Андрея Андреевича только на портретах, которые по праздникам носили по Красной площади.
Громыко жил по раз и навсегда заведенному порядку. И в его расписании находилось место для всего, что он хотел сделать. К приезду министра, рассказывал посол Ростислав Александрович Сергеев, работавший в его аппарате, помощники подбирали и клали на стол самые важные телеграммы и сообщения, поступившие за ночь из посольств и других ведомств, а также из ТАСС, где специальная группа готовила обзоры иностранной печати для руководителей страны.
Здание Министерства иностранных дел. 23 апреля 2021
[ТАСС]
Он трудился на Смоленской площади до восьми-девяти вечера, потом ехал домой и продолжал работать. Его квартира находилась сначала на улице Горького около площади Маяковского, позднее в районе Пушкинской площади и затем на улице Станиславского.
– В роли помощника в последний раз за день я приезжал к нему домой уже за полночь, чтобы забрать просмотренные им документы, – рассказывал Александр Бессмертных. – Он был типичный трудоголик, работяга. Трудился до двенадцати, до часу ночи.