– Схемы двигателей, которых нет в учебниках физики, силовые поля, гравитационные орбитальные лифты.
– Знаки отличия Космических Сил с надписями на языке, которого не существовало.
– Лицо той женщины. Фиолетовые глаза. Едва заметный шрам над правой бровью.
Несмотря на ночной час, сон как рукой сняло. Он настолько был захвачен своими зарисовками и информацией, обрушившейся на него, что все остальное перестало существовать.
За окном забрезжили первые лучи рассвета. Тьма отступала, неохотно цепляясь когтями за крыши многоэтажек. Максим отложил скетчбук и ощущая босыми ногами холод линолеума, вновь подошел к окну. Завороженный он наблюдал, как первые лучи солнца пробиваются сквозь пелену ночи. Они рассекали небо на части – сначала робкие полосы персикового света, затем яростные всполохи золота, и наконец ослепительное сияние, заливающее город жидким янтарём. Он открыл окно и вдохнул свежий утренний воздух, наполненный ароматом цветущих лип и ещё не успевший испортиться выхлопами машин. Где-то вдали сорились вороны, их голоса чистые и резкие, как звон разбитого стекла нарушали стоящее умиротворение. Мир пробуждался, и в этот миг он казался прекрасным, как никогда ранее. Максим уже и не помнил, когда последний раз встречал рассвет. Погруженный в рутинный хаос обычного городского человека он совершенно забыл сколько удовольствия можно извлечь из такого банального и доступного явления как обычный рассвет. Восходящее солнце словно принесло с собой осознание, в котором он боялся признаться – он ненавидел свою жизнь.
Максим, с нескрываемым отвращением, оглядел свою квартиру – дешёвый ремонт, потёртый диван, пыльный телевизор с застывшим на экране кадром какого-то ток-шоу. На столе – вчерашняя коробка от пиццы, пустая банка энергетика, смятая пачка сигарет. На полу – разбросанные носки, рубашка, брошенная в спешке.
Неужели это он живет здесь? А может тот, кем он притворялся все эти годы, смирившись с неотвратимостью подобного существования?
В ванной зеркало отражало бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Он провёл пальцами по щетине, ощущая её жёсткость. Вода из-под крана хлынула ледяной струёй, но даже её холод не мог смыть ощущение фальши.
Далее всё по накатанной и утрамбованной многомесячными повторениями колее: зубная щётка, бритва, гель для душа с запахом, который он даже не выбирал, а просто взял на автомате.