Это так сильно конфликтовало с моим к нему отношением из прошлого! Я прямо физически ощущала, как взрываются в голове стены, выстроенные после каждой его «шутки», испортившей мне полжизни.
– О чем ты? – нашла в себе силы заговорить.
– Ты попросила оставить тебя в покое. Я сделал. Но нам обоим это не понравилось.
– Не неси ерунды…
Он взялся за перила, заключая меня в кольцо рук и вынуждая еще сильнее отклониться назад. Нервно сглотнув, я уперлась взглядом в расстегнутую пуговку на его воротнике.
– Я могу перецеловать всех девчонок академии, но не думаю, что тебе будет приятно это видеть. Хватит бегать, Офелия. Я же не идиот и давно все понял.
Барт был слишком близко. Слишком. Подняв руку, надавила ему на грудь ладонью, отодвигая от себя. Чтобы можно было смотреть в лицо, не задирая при этом голову.
– Что же ты понял?
Он дернул уголком губ в усмешке, коснулся указательным пальцем моего подбородка и приподнял его. Поймал взгляд, будто лассо накинул.
– Что ты влюбилась в меня, глупышка.
С губ сорвался нервный смешок, и это словно выхватило меня из затягивающего омута серых глаз. Откуда-то взяв в себе силы, я оттолкнула Барта прочь и воскликнула:
– Глупости! Сам придумал, сам поверил.
Нет, он был прав. И это ломало меня на части. Принять подобную новость я была совсем не готова.
Выскочив из-за колонны, я подхватила с пола сумку и поторопилась к входу в замок.
Не дошла.
Хватка за предплечье, разворот и толчок к стене. Вдохнуть не успела, как оказалась снова в ловушке. Ремешок выскользнул с ослабевших пальцев в тот же самый миг, как губ коснулся поцелуй.
Ни капельки не мягкий, а злой и яростный, словно наказывающий за что-то. Холод за спиной резко пропал, я оказалась вжата в Эварса, каждой клеточкой кожи ощущая жар его тела. Даже сквозь слои нашей одежды.
Губы пылали, во рту разливался мятный вкус, в легких не оставалось воздуха. Голова кружилась от неведомых ранее чувств, а под закрытыми веками мигали разноцветные огни. И вдруг – золотая вспышка, перекрывшая все остальные оттенки. Плечо обожгло, и я осталась одна.
Лишившись опоры, едва не рухнула на пол. Пошатнулась, снова натолкнувшись на стену, и распахнула глаза. Барт ошарашенно смотрел на свое запястье.
На нем расцветало серебристое плетение рун.
– Нет… – шепнула, дрожащими пальцами стягивая с ноющего плеча блузку. – Нет, нет, нет…