– Алёнушка, я привёл Алеську!
Я вздрогнула и открыла глаза. В нежном контражуре солнечного света появились две фигуры – Ивана и Алеськи, которую я ещё со вчерашней ночи запомнила. Хорошая девушка, светлая. Пшеничные косы в кулак толщиной, открытое улыбающееся лицо с едва заметными веснушками, глубокие ясные глаза цвета молодой травы. Вообще здесь все были на удивление красивыми. Я не встречала ни одного рябого или кривого лица, даже старики и те несли печать мудрости и благородной привлекательности. Наверное, дело было в глазах. В них лучился божественный свет, умиротворение и спокойствие.
– Доброго здоровья, Алёнушка, – улыбнулась мне Алеська и приложила к груди руку, склонив голову. Ох, это как мне отвечать? Тоже поклониться?
– И тебе доброго, – смутившись, ответила я, неловко повторив жест девушки. Иван подозрительно усмехнулся. Я что-то сделала не так?
– Пойдём, помогу переодеться, – прервала неловкую паузу Алеська и зашагала в сени. Я бросила последний взгляд на Ивана и пошла за девушкой. Ох, неприятно это, когда не понимаешь, как вести себя надо в обществе. Обычаи, традиции, элементарные слова…
Я не была привычна к тому, чтобы меня кто-то одевал. Но тут пришлось подстроиться, ибо как правильно надевать все эти вышитые обережными знаками элементы, я не знала.
Нижняя рубаха, верхнее платье, юбка, поясок… Я просто чувствовала себя манекеном, пытаясь запомнить движения девушки, но чувствовала, что с первого раза всё равно не получится.
Затем Алеся усадила меня на табурет и принялась расчёсывать мои спутавшиеся волосы.
– Ох, краса, – приговаривала она, пока орудовала гребнем. – Чистая медь! Богатство-то какое, словно огонь первозданный! А нежные! Будто пух лебяжий!
Мне даже стало неловко. Тем более по сравнению с косами самой Алеськи, да и той же Марьянки, мои казались второсортной подделкой. Тоньше, короче и в целом как-то менее здоровые. Но моего мнения девушка не разделяла, искренне восхищаясь и цветом, и мягкостью волос.
Алеся заплела мне одну косу на затылке, украсила её расшитыми лентами и с довольным видом отступила назад, любуясь плодами рук своих.
– Хороша Алёнка, ай хороша! – воскликнула девушка, всплеснув руками и заставив меня снова смутиться. Я же чувствовала себя дурнушкой в этом поселении красивых людей, но, видимо, они считали иначе.