Я искренне не понимала, что может быть веселого в коттедже, полном набуханных подростков. Где прилечь нельзя, потому что все спальни заняты активно теряющими девственность и остатки самоуважения одноклассниками. А присесть нельзя, потому что ты в ужасно неудобном синтетическом платье, от которого чешутся наспех побритые подмышки. В одном из таких, которые мы сегодня снимаем.
– Marie, вспомни свой выпускной! – кричит агентша. – Как тебе было весело прощаться со школой!
– У меня не было выпускного. Я в девятом, – отвечаю я и отчего-то вся вжимаюсь в плечи, покрытые синтетикой и стразами.
– Как не было? – гремит она.
– Ну был, но… в четвертом классе. – Стразики на платье колют подбородок и мои круглые щеки.
– А, теперь все понятно. – Агентша, Stasya и Annie переглянулись.
Фотограф щелкнул вспышкой, отчего я поморщилась.
– Если не можешь вспомнить – изобрази! Придумай, ну! Ты же актриса!
Я выдыхаю, расправляю плечи, стряхиваю зажим, как учили в театральной школе. И улыбаюсь.
* * *
Громадные и тяжеленные двери занавешены бордовым велюром. Крисс аккуратно раздвигает его руками и проталкивает меня внутрь.
Темно. Горят только софиты над сценой.
– Че скажешь? – спросила Крисс, имея в виду театр.
– Ну клевый он, – ответила я, имея в виду чувачка на сцене. Его так и хотелось назвать. Не мальчик, не парень – чувачок.
– Некит? Серьезно?
Не-кит. Кончик языка куда-то там скользит…
– Да не. Он просто похож на Тимоти Шаламе.
Мне всегда нравились те, кто были на кого-то похожи. Несколько лет подряд я каждый август приезжала в лагерь и влюблялась там в одного и того же мальчика просто потому, что своим одухотворенным блаженным лицом он напоминал одноклассника из воскресной школы и его звали как моего отца. В последний раз, год назад, он пригласил меня на медляк.
– Реально? – Крисс щелкнула зажигалкой.
– Ага. Но там просто его крашиха ему отказала.
– А-а-а… И че дальше?
– Да ниче. Он прижал меня к себе и прошептал на ухо: «Ты же понимаешь, что ты мне не нравишься?»
Крисс помолчала, потушила сигарету о бетонную стену и сплюнула под ноги:
– Урод.
– Да не, он симпатичный был.
– Крисс, ну я же просил не курить! – раздалось с переднего ряда.
Из кресла по центру выплыл парень лет двадцати, может быть, даже с хвостиком.
– Ой, заткнись! Смотри лучше, кого я привела!