– Ну!
– Ну! На кастинге ее подобрала! Крутая?
– Крутая! А че она умеет?
– Че умеешь?
До сих пор Крисс и парень с первого ряда разговаривали так, словно меня рядом не было, поэтому я позволила себе отвлечься и поразглядывать неловко переминающегося на сцене двойника Тимоти Шаламе.
– А? Ну…
– Ей сколько лет вообще? – вопрос к Крисс.
– Шестнадцать, Ростик, – каким-то непонятным тоном ответила Крисс и сжала мой локоть.
– Дэмн. Ну ладно.
Я почувствовала, что если прямо сейчас, в данную минуту и секунду, не заявлю о себе, то потеряю всю ценность в глазах Ростика навсегда.
– Я в театральную студию ходила! – кричу я. – Ну… от школы. Это типа кружка и… у нас там спектакли всякие были разные… да, и…
– Понятно, – буркнула спина Ростика.
Дверь позади Крисс распахнулась, и в зал вошли двое. Один смотрел себе под ноги. Второй шел прямо на меня. Он весь был такой прямой и гладкий, будто бы проглотил иглу от шприца с ботоксом и боялся согнуться.
– О, Крисс! Отличная находка! Нам такая и нужна – молоденькая с глупыми глазами!
– По-модельному это значит бэйби-фэйс, – шепнула мне на ухо Крисс.
– Дэнчик, – представился гладкий и прямой.
Он был режиссером. Я так и не поняла, как его звали – Данил, Даниил, Данила или вообще Денис. Все звали его Дэнчиком. И не режиссером, а режиком.
– Миша, – брякнул второй куда-то в ноги.
– Ты «Двое на качелях» Гибсона читала? – Дэнчик обращался ко мне.
Я помотала головой.
– Прочитай, значит. Сегодня же. Будешь играть Гитель. Ты, кстати, любишь молоко и корнишоны? Надо полюбить. Для роли. Гитель пьет много молока и ест маринованные корнишоны.
Корнишоны я любила. Макала их кончики в майонез. Я вообще все ем с майонезом, пока не видит агентша.
– Мы пространство нашли для спектакля. Типа коворкинга, но не суть. Там в коридоре висят качели. Последнюю сцену будем играть в коридоре. Некиту поставим там синтезатор, а ты сядешь на качели и будешь петь Земфиру[1] «Жди меня». Споешь?
В тот же вечер я выучила текст и прорепетировала свое сидение на качелях перед зеркалом. Вот я сижу, пою, на припеве обвожу круг правой рукой так небрежно, но многозначительно. Вот я качаюсь… Или лучше подойду к синтезатору и буду томно смотреть на Некита.
– Нет, так не пойдет. – Дэнчик остановил репетицию. – Никита, тебе надо ее полюбить, понимаешь? Она вон как тебя любит!