– Мам, я понимаю! Но в том-то и дело, что сделать эониан ничего не стоит – полчаса займет. Ведь он нас любит? Почему не хочет остаться с нами? Да, в его жизни… это ничего не изменит. А в нашей?
– Не знаю. Я не знаю. – Мама с трудом проглотила воздух, опустилась на стул, стала искать что-то в небе за окном. – Не могу… да и не хочу представлять, как так его не будет. Но нельзя его заставлять.
– Я понимаю. Сейчас это, конечно, выглядит как-то…
– Ужасно, – прошептала мама и закрыло лицо руками.
– Ну да, это очень новая технология. Но через несколько лет будет у всех. Представляешь, как нам тоскливо потом будет? И обидно – у всех близкие остались, а у нас нет. Только ни за какие деньги назад уже не открутишь.
Мама не ответила. Молчала, закрыв глаза.
Конечно, самым веским было бы слово бабушки, но еще в самом начале она отмахнулась. Не запретила, нет, но дала понять: никакой «искусственный» дед лично ей не нужен. Это было понятно – она же не верила в технологии так, как дедушка. В ее присутствии я этот разговор больше и не заводил.
Потом, когда я показывал примеры работы Eonian, мама уже не одергивала и даже как будто поддерживала меня. А я в какой-то момент, кажется, уже не уступал в красноречии продавцам этого приложения. Вот смотрите, говорил, как удобно – работает на любом устройстве. Хочешь – бери деда с собой на прогулку, вот хотя бы в тот же Михайловский парк – пусть и дальше в ритм шагов декламирует стихи. Хочешь – на футбол, где дед болел с такой страстью, что франтоватого старика-интеллигента уважали даже ультрас. Или на даче у камина – да можно ли там без его историй?
Дед слабел. Это было очевидно для всех. Он попробовал апеллировать к этому. Мол, если бы мы сделали копию с него того еще – лет двадцати пяти или хотя бы даже сорока. Но сейчас! Ведь память и мыслительные паттерны копируются как есть, со всеми искажениями – зачем? «Разум не тот уже и только хуже становится. Если это “хуже” и потом продолжится? Помру и начну ерунду нести, – из последних сил пробовал отшутиться дед. – Я ж там не успокоюсь – приду! Спать вам не дам!» Мы смеялись, но не верили, и он устало запрокидывал голову на высокие подушки, отворачивал лицо, закрывал глаза.
Мы настояли. Точнее, дед ослаб так, что ему стало все равно. Оператор копирования – девушка лет двадцати, в фирменном халате, румяная, неуверенная – суетилась, надевая считыватели. Раньше дед обязательно поддержал бы ее – успокоил, ввернул комплимент, сделал бы нарочно какую-нибудь глупость и пошутил над собой, сказавшись профаном. Сейчас он лежал почти не шевелясь, хотя так и надо было, и смотрел на девушку с холодной сосредоточенностью. Задал лишь один вопрос: «Если что-то забудут, смогут покопаться в моих воспоминаниях?» Оператор ответила, что само содержание памяти недоступно и кодируется сразу при копировании, приложение выдает только новое – сгенерированное. Дед устало кивнул. После этого произнес лишь несколько дурацких фраз, специально составленных для записи образцов голоса. Позже ни разу не спросил о том, что получилось.