– Дядь Вить, здравствуйте! Я таксисту заплатил уже, – обратился Кирилл к Виктору.
– Здравствуйте, ребята! Саня, Кирилл, проходите. – Виктор быстро достал кошелек и отсчитал купюры. – Держи.
Парни разулись и молча прошли. Саня упорно смотрел в пол, избегая взгляда Андрея; Кирилл лишь мельком кивнул ему, на лице читалось беспокойство. Они сели на диван. Виктор закрыл входную дверь. Гул улицы стих. В комнате снова воцарилась густая, настороженная тишина. Андрей неотрывно смотрел на Саню и Кирилла, его пальцы побелели, вцепившись в подлокотники кресла. В воздухе витал сладковатый запах чая, напряжения и чего-то еще перебивающего все остальное – упрямый, назойливый запах сырой земли.
Он здесь, – пронзила мысль, и слюна во рту стала вязкой и горькой. Я сел напротив ребят, стараясь звучать ровно, но голос сам собой натянулся, как струна.
– Ладно. Начнем с начала. Кладбище за Чумышом. Зачем? Правда.
Саня дернул плечом, глаза скользнули мимо меня, уткнулись в узор ковра.
– Да просто! Захотелось! Заброшка, мистика… Типа вы в свои годы некуда не лазили! Что такого-то? – Его голос звучал слишком громко, слишком нарочито.
Кирилл смотрел на Саню и кивал головой, нервно теребя что—то в кармане куртки.
– Ага. Да просто приключение. Старые плиты, атмосфера. Как в сталкере потусоваться. – Кирилл попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая.
Андрей вскочил лицо его исказилось: – Врете! Я же отговаривал! Кричал – не надо туда лезть, тем более к этому… Погостнику! Вы же слышали, что старики болтают! Леха завел, но вы все горели как спички! – Голос его сорвался на хрип.
Саня вскипел, резко повернулся к Андрею, глаза злобно сверкнули: – Андрюха, ты лучше заткнись! Разговорился! Никакого Погостника мы не видели! Леха сам полез через ту калитку, в ту оградку… маленькую. Мы ждали снаружи! Пять минут, не больше! – чеканил он каждое слово.
Кирилл закивал, как марионетка: – Точно! Он там у какого—то валуна копошился, что—то шептал… А потом – бац! Мужик с фонарем! Заорал как резаный, погнал. Леха выскочил – мы за ним. Через кусты – и ветром. Все! – Он замолчал, тяжело дыша, как после пробежки.
Я поймал взгляд Виктора. Тот стоял у двери, неподвижный, как истукан, лишь пальцы медленно перебирали гладкие деревянные четки. Его темные глаза были непроницаемы, но я чувствовал – он, как и я, понимает, что слышит ложь.