А ее мальчик крепкий уродился. Повезло несказанно им с Данко. Никакая детская хворь его не берет, благодаря всем богам, разумеется. А они-то этой милости не забывали. Каждый раз после удачной охоты до кумиров деревянных бежали, дабы оставить им часть добычи заслуженной.
Духмяная каша уже парилась последним дымком, когда она наконец-то нашла в себе силы оторваться от сына и подошла к очагу, чтобы заправить варево щедрой ложкой светлого ноздреватого жира. Хороший у нее муж, работящий и охотник удачливый. Не бедствуют они на новом месте.
Что-то зашумело недалеко от входа. Звонкие голоса женщин приветливо здоровались с соседями. Наступало время обеда, и мужчины потянулись к своим жилищам, чтобы немного подкрепиться и снова уйти в работу. Дел еще предстояло немало. Едва ли успели поставить половину частокола, а в селении уже заканчиваются припасы.
Кудрявый светловолосый мужчина, слегка наклоняя голову, впускался вниз по земляным ступенькам. В русой бородке застряли кусочки коры. Ворот рубахи, обхватывающий загорелую шею, был влажен от пота, а рукав выпачкан в бурых пятнах.
Ее глаза обнимали его высокую статную фигуру, по своему обычаю радуясь и восхищаясь его красотой. Он с доброй улыбкой посмотрел на жену и прижавшегося к ее ноге сына, и втянул ноздрями ароматный запах.
– Поленья-то не шибко сырыми были? – спросил он, кивая на огонь.
– Да ничего, справилась, – заторопилась она к очагу, чтобы поставить горшок на стол, – Откушай-ка, голодный, поди, с самого утра.
– Благодарение богам, что есть еда в доме! – торжественно поднял он глаза к небу и уселся на грубо обтесанную лавку.
– Да, показали нам добрый путь на новое место, – закивала она, усаживаясь рядом. – Здесь все по-иному будет.
– Скоро на охоту пойдем, – кивнул он в сторону соседей. – Запасы на зиму пора готовить, да и нынешних припасов только на несколько ден хватит. А это беда.
– Сколько смогли, столько взяли с собой. А много ли на себе унесешь? – облокотив голову на ладонь, грустно сказала она.
– Ничего, леса вокруг богатые, непуганые, – успокаивающе сжал он ее руку в ладони, – успеем и дичи набить, и завялить. А там, глядишь, и рыбы наловим.
– Так, так, – кивала она в знак согласия.
Дитя, умаявшись, задремало на руках матери, укладываясь светлым лобиком в изгиб локтя. Уложив ребенка на лежанку, Богдана поднялась, чтобы проводить мужа до порога, и долго стояла у землянки, провожая взглядом его уверенный шаг.