Следом за ней, заслонив дверной проем, возник Матвей. Он вошел неспешно, с привычной циничной небрежностью, щелкая зажигалкой. Зеленый блик пламени скользнул по его холодным глазам. Он мгновенно оценил обстановку: дерущихся, защищающую еду Лику, поднос с явно недостаточным количеством порций, бледные лица вновь прибывших близнецов и Глеба, съежившегося у стены. Его взгляд остановился на инструкции, которую Марк бросил на край стола после прочтения.
– Пять порций… Тринадцать едоков… – он пробурчал себе под нос, подбирая записку длинными пальцами. Быстро пробежал текст глазами. Его губы искривились в знакомой презрительной усмешке. – Ах вот оно что. «Распределите единогласно». Остроумно. Очень остроумно, Агаточка. – Он бросил записку обратно на стол и обвел взглядом всех собравшихся, его взгляд был холоден и расчетлив. – Ну что, гладиаторы? Начинаем торг? Или сразу мордобой? Ставки принимаются. – Он щелкнул зажигалкой снова, подчеркивая свою отстраненность и готовность извлечь выгоду из любого исхода.
Их появление – легкомысленное Солы и цинично-деловитое Матвея – внесло новый диссонанс в и без того накаленную атмосферу. Они не были частью первоначального напряжения, но их реакции мгновенно вплелись в общий клубок эмоций: Сола – как зритель, превращающий трагедию в фарс, Матвей – как аукционист, готовый оценить каждый крик отчаяния.
– Суть в том… – начала было Лика, пытаясь объяснить новоприбывшим суть испытания и угрозу минус баллов и блокировки кухни, но ее перебил Марк, который снова попытался вырваться под аккомпанемент нового щелчка Солы и равнодушного взгляда Матвея.
– Суть?! – проревел Марк, тщетно упираясь. – Суть в том, что я жрать хочу! А тут пятеро счастливчиков, а остальные – на голодный паек! По-моему, все ясно!
– Не ясно! – парировала Ася, ее голос срывался от усилия. – Если ты возьмешь – Система заберет все! И накажет нас! Понимаешь?!
Шум привлек остальных. В дверях кухни, теснясь, появились близнецы. Их глаза, широкие от ужаса, метались от дерущихся Аси и Марка (который, пыхтя, пытался вырваться из захвата, упираясь ногами в пол), к Лике, заслонявшей еду, и к поддону с роковыми пятью порциями.
– Что… что происходит? – прошептал Ваня, инстинктивно прикрывая сестру плечом.
– Дерутся, – сдавленно ответила Яна, ее пальцы вцепились в рукав брата, а глаза судорожно бегали по записке. – Из-за еды. Нас… тринадцать. Пять порций. – Ее голос сорвался на последнем слове.