С молчаливого согласия…
Ларк поднялся с колен и попрощался с часовней любимым жестом краснорясников – поднимающимися и расходящимися ладонями. Пламя, которое обращает все в дым, уходящий в небеса.
– Я помню, что раньше ты смеялся над краснорясыми, – невежливо сказал Иоахим, когда Ларк вернулся в карету и закрыл дверь.
– Когда мы были молоды, мы много над кем смеялись. Над косными родителями, над глупым народом. Друг над другом.
– Я до сих посмеиваюсь над всеми, кого ты перечислил, – криво улыбнулся Иоахим. – Особенно над собой.
– Тебе всегда не хватала немного мудрости, Иоахим. Хотя ума тебе, конечно, не занимать.
– Ларк, ты что, боишься меня обидеть? Не стоит, я уже перерос все это детство.
– Прости, друг, я в этом не совсем уверен.
Ларк всегда был довольно проницателен, отметил Иоахим. И, тем не менее, не мог принять друга как ревностного неофита. Чувствовал какой-то подвох, хотя раньше никогда не замечал в Ларке ни честолюбия, ни стремления встроиться в какую-нибудь общественную систему.
– Просто я помню, как тяжело тебе было принимать кое-какие догмы.
Ларк усмехнулся.
– Иоахим, мне и сейчас тяжело. Просто мне потребовалось время и правильный взгляд.
– Ну не знаю… Меня угнетает рок. Я не могу согласиться с предопределенностью вашей картины мира.
– Нашей?
– Да, Ларк, получается так, раз ты носишь этот пояс.
– Мы отстаиваем свободу выбора человека, дарованную создателем.
– Но что она значит, если все определено?
– Нет, не все. Определен замысел, судьба, общий путь… Ты же помнишь метафору реки с уроков богословия?
– Помню. Можно держаться на лодке у правого или левого берега, можно останавливаться на берегу и островах или даже грести против течения… Но в конечном счете река все равно вынесет тебя в океан. Русло может круто поворачивать, в дельте будут разливы… Но она всегда течет вниз. Продолжая метафору, почему нельзя сойти на берег и пойти куда-нибудь еще?
– Можно. Но вот от этого и происходит зло человеческое, раз ты идешь против воли всевышнего.
– Прости, Ларк, но это ерунда какая-то. Не могу этого принять.
– И не надо. Ты хороший человек, Иоахим, значит, ты держишься своего пути. Кто знает, может, ты и прав насчет Исинии и того лекаря. Я очень надеюсь, что он сможет помочь. Ты столько раз оказывался правым, когда все уже опускали руки. Ты, в конце концов, герой.