МУТИРОВАННЫЙ РАССВЕТ - страница 2
Мысли в лохматую голову Ровика лезли невеселые, и их даже не заглушали вкусные щи и он обратился к жонке:
– Борян дюже вымахал. Пора бы девку из рода Голюнов сосватать, да помочь ставить молодым свой двор. Но время пошло грозное. Тут выйти за двор опасаешься: как бы не угодить в клыкастую пасть волюна или огромный клев ордана. А еще, по буйному лесу стали бродить какие-то неведомые страшные звери, жуткий вой которых, пугающий и леденящий душу, слышен даже днем. Вчерась обнаружил свежие подкопы под забор. Опять надо укреплять основу крепким бетоном. Не то ворвется волюн и утащит всю скотину. Да ладно скот, самих может запросто слопать! А цемент – то кончается: осталось пять мешков. Беда, да и только! Как тут одолеть, почитай, двести километров опасного леса, чтобы добраться до Голюнов со сватовством? Да еще по пути назад надоть зайти в развалины и забрать десяток мешков цемента и несколько цинков с патронами. Как бы так, решено, пойдем со старшим! Пусть не по обычаю, зато вероятности выжить станет намного больше.
Тщательно вытерев ложку о штаны, смахнув зеленые крошки хлеба с бороды и усов, хозяин направился в баню, которая занимала важное место в жизни семейства. Она была как священным местом рождения многочисленной детворы, очищения и омовения тела от скверны, так и тайным уголком для занятий любовью родителями. После терпкой процедуры хлестания тела березовым веником пропадали вши и всякие кожные и внутренние болезни.
В маленьком бревенчатом срубе пар стоял коромыслом. При такой температуре воздусей можно было варить раков без воды. Но Ровик любил жаркую терпкую баню, и был твердо уверен в лечебных свойствах перегретого пара. Похлестав себя, хозяин сел на широкую деревянную лавку и расслабился. В баньку осторожно вошла женка. Она сняла с себя сарафан и подсела к Ровику, прижимаясь единственной грудью с большим коричневым соском к плечу супруга.
– Ладно, Доська, не особо кручинься! Возвернемся мы с женкой для Боряна. Род наш должен расширяться и множиться, а посеем у – пора уж хлопцу свою семью заводить. Никуды мы от этого не денемся! – ласково промолвил хозяин, обняв серое, упругое тело женки.
– Мой свет! Вон, у тебя все тело в шрамах! Последний раз, когда ты приполз с охоты еле живой и весь покусанный волдаком – еле отходила. Ох, горюшко мое! Такой опасный путь! Может, подождем, покедова зверье уйдет от двора? – запричитала женка, из единственного глаза которой скатилась горючая слеза.